– Говорят, что руководитель ТАССР, крупный партийный чиновник, бывший руководитель министерства госбезопасности СССР Семён Игнатьев для татар стал настоящим героем. Помог восстановить национальную культуру, реанимировал татарский язык. Главой обкома ТАССР он стал в 1957 году, будучи опытным 53-летним партийным управленцем. Каким-то чудом ему удалось выжить во время Сталина, пережить период репрессий. Как такой сложный исторический период в жизни нашей страны породил такую личность как Семён Игнатьев?

– По современным понятиям, он в своё время был президентом Татарстана. Разные были руководители Татарстана.

Первым реальным руководителем ТАССР в статусе председателя ревкома и председателя Совнаркома был Сахип-Гарей Саид-Галиев. В 1921 году, в первый же год после образования ТАССР, в Поволжье случилась засуха и наступил голод. Саид-Галиева не смог защитить республику от продовольственных поборов. В целом ситуация сложилась неудачно. В тот же 1921 год сняли и послали руководить Крымом.

Крупным лидером общесоюзного масштаба был Мирсаид Султан-Галеева, который настойчиво защищал права татар и статус Татарстана, Башкортостана и других республик. Пост руководителя ТАССР ему не доверили. Оппонента Сталина на съезде партии в 1923 году обвинили в «национализме», сняли с высоких постов в Москве, арестовали, давали тюремные сроки и в 1940 году расстреляли.

Поначалу руководители ТАССР начали заступаться за столь авторитетного соратника, в защиту Султан-Галеева писали письма в ЦК, но это не помогло. Наоборот, самих лидеров Татарстана вытеснили с постов, а позже посадили, некоторых расстреляли. Фактически давали понять, что защищать татар лидерам Татарстана не рекомендовалось.

– В чем причина репрессий, кампаний «султангалеевщина», развернутой Сталиным?

– В несогласии со Сталиным, в попытках создать национальную республику, с родным языком, с полнокровными правами. Потому что большевики самоопределение обещали дать народам лишь на словах. Народам Советского Союза и РСФСР определенная свобода дается, но, чтобы они лишнего не попросили. Республики давалась народам как временная игрушка. Большевики не хотели давать крупным автономиям России статус союзной республики. Они хотели, чтобы все республики, в том числе и союзные, были частью одной большой России. Поэтому и были репрессии.

Поэтому многие руководители Татарстана были репрессированы. Среди самих руководителей республики были и те, кто сажал в тюрьму своих вчерашних соратников.

Даже в годы Великой Отечественной Войны строго следили за татарским фактором. Постановление ЦК ВКП(б) о запрете на изучения Золотой Орды было принято 9 августа 1944 года. Первый секретарь Татарского обкома не возражал и не роптал.

С 1943 по 1957 годы руководителем ТАССР был Зиннат Муратов. Он был очень правильным, все указания из Москвы выполнял. Именно в это время в республике были гонения на татарскую литературу, на татарских писателей, за школьную хрестоматию для 8-го класса привлекали к ответственности. Но в экономике, в социальных вопросах дела не шли. Когда это стало очевидным, то Зинната Муратова после 14 лет правления обкомом сняли с поста. В это время до республики дошла волна хрущёвской оттепели, на волне были разоблачения культа личности Сталина. Именно тогда в стране началась демократизация.

– А Зиннат Муратов был идейным сталинистом?

– Он был исполнителем воли Сталина. При правлении Зинната Муратова Татарстан трудно было назвать национальной республикой. Литература, культура, национальное образование дошли до крайнего запустения. Главное, что он делал – выполнял указания партии, а может даже где-то и перевыполнял.

И в это время по инициативе Москвы в Татарстан направляется Семён Денисович Игнатьев, который за 2-3 года превратил ТАССР в настоящую республику.

– Зачем Москва это делает? Зачем убирает послушного Муратова?

– Муратов командовал 14 лет! И даже после снятия его взяли ЦК партии инспектором. Историк Булат Султанбеков в своей книге не говорит, кто продвигал Игнатьева. Говорят, что Игнатьева поддерживал крупный и государственный деятель Георгий Маленков.

Но перед тем, как в 1957 году получить назначение в Татарстан, Семён Игнатьев руководил 3 года Башкортостаном.

А в загадочное время смерти и похорон Иосифа Сталина и внутрипартийнных разборок за политический «престол», Игнатьев был главой Министерства государственной безопасности (то есть МГБ, которая позже будет преобразована в КГБ).

– То есть, Игнатьев ещё и чекистом был?

– После освобождения с поста министра госбезопасности Игнатьева избрали Секретарём ЦК КПСС.

– Значит Игнатьев был человеком партийной системы? 

– Некоторые исследователи и вовсе говорят, что Игнатьев был одним из возможных преемников Сталина. Это Сталин его поставил возглавлять спецслужбу. Говорят, Игнатьева он продвигал вперёд как противовес Лаврентию Берия.

Сталин готовил новую перетасовку ключевых партийных и номенклатурных кадров. Вождь готовил следующую серию посадок и расстрелов, следующую очистку своего окружения. А в это время Берия имел полномочия, выражаясь современным языком, вице-премьера, то есть был зампредседателем Совета министров. Он был министром внутренних дел, куратором всех силовиков.

– А кем был раньше Игнатьев? 

– Он родился в Кировоградщине, в Херсонской губернии. По национальности Игнатьев – украинец. И когда ему было 10 лет, то его родители поехали в Узбекистан. Где-то в Бухаре, в Термезе он учился и рос. Тогда он выучил узбекский язык.

– То есть, впитал в себя Восток?

– Да. Игнатьев узнал культуру, религию. В 17 лет, он комсомолец, активист, секретарь райкома комсомола, чекист. Тогда органы ЧК и комсомол были вместе, рука об руку, поставляли друг другу кадры. В общем, он был комсомольским работником, прошедшим чекистскую подготовку. Так он прожил 10 лет в Узбекистане. Он доработал до поста секретаря Амударьинского обкома комсомола. Он был среди лидеров узбекских профсоюзов в Бухарской республике.

В общем, он в одном лице профсоюзный деятель, и общественник, и партийный работник, и комсомолец, и чекист. Всё это было в нём.

– Какой-то вылитый карьерист. 

– Тогда просто было новое время, для которого нужны были новые люди. А Игнатьев был способным коммунистом. Он был убежденным агитатором, пропагандистом. Получил политический опыт.

– То есть, он и интриговать тоже умел?

– Я не думаю, что он сам любил интриговать. Он уже будучи юношей и комсомольским работником и знал, что любое неосторожное его слово может стоит ему многого. Он знал контекст комсомольской, партийной, идеологической и чекистской работы. Он был человеком системы и очень аккуратным.

И вот в 1931 году Игнатьев поехал в Москву учиться, в Промакадемию. Самые высокие управленческие кадры Советского Союза тогда там обучались. Там работала Светлана Алилуева, жена Сталина, другие известные деятели элиты. Он получил прекрасное образование авиатора. После окончания Промакадемии его привлекли к партийной работе в ЦК ВКП(б) на должность помощника завпромотделом ЦК партии.

То есть, вчерашний комсомольский работник, чекист, профсоюзник, стал партийным чиновником в аппарате ЦК ВКП(б). Так он получил опыт работы в высшем штабе Советского Союза.

В 1937 году ему исполняется 33 года и его посылают первым секретарём Бурят-Монгольской республики. Он уже тогда, будучи руководителем республики, стал депутатом, членом ЦК партии.

– Известно, как он смог пережить кульминационный по репрессиям 37-й год?

– Именно в этот год его и послали в Бурят-Монголию. Он грамотный, молодой работник центрального партаппарата. Он не был из тех, кто заблуждается или ошибается. Он всегда был в курсе генеральной линии Сталина, добросовестно исполнял обязанности… Руководители видели в Игнатьеве думающего, интеллигентного и исполнительного парня.

У него была небольшая своя команда, своё окружение и те, кто его поддерживает. Он знал, кого нужно остерегаться и кого за что расстреливают.

После Бурят-Монголии его опять возвращают в Центральный комитет, в профсоюзные органы. Он работает на высоких должностях, курирует партийно-комсомольские органы. В ЦК КПСС есть такой отдел. По современным понятиям Игнатьев был куратором внутренней политики, как сейчас Сергей Кириенко. Возглавлял отдел ЦК партии по работе с общественно-политическими организациями. Выполнял и грязную работу.

Например, в конце 40-ых начале 50-ых годов Сталин подчищает своё окружение. Тогда царила такая атмосфера, что подозревали, будто кто-то хочет убить вождя и что-то в этом направлении замышляет. И вот в такой атмосфере Игнатьев получает пост главы МГБ. А главный куратор над ним – Лаврентий Берия. И сам Сталин.  Но мы знаем, что в этот период Берия выходит из доверия сталинского окружения. Сталин приказывает начать собирать компромат на Берия, это так называемое «Мингрельское дело». И вот Игнатьеву что поручают, то он и исполняет.

Например, Берия и Сталин поручают Игнатьеву начать «Дело Еврейского антифашистского комитета». В тоже время он вёл «Дело врачей», «Ленинградское дело». Конечно, всё это делал Игнатьев не по своей воле, но что происходило – видел и знал.

Неслучайно, когда Сталин умер, Берия сразу спустил своих верных «псов» на вчерашних ближайших соратников вождя. Если бы у Берии спросили, а кто при Сталине репрессиями занимался, то он бы переводил все стрелки на Игнатьева. Берия задумал расправиться со всеми своими бывшими соратниками из сталинского окружения. Игнатьева могли арестовать и посадить. Могли, если бы успели, и расстрелять.

И вот в 1953 году в июне на заседании президиума ЦК партии Хрущёв, Жуков и другие дело обставляют так, что Берия самого арестовывают. Потому что он реально собирался стать первым лицом, захватить власть. Берия курировал атомную промышленность, космос, вооруженные силы, силовиков, вооружение. И вот Хрущёв, Маленков и Жуков сами организовали операцию против Берия. После его ареста с Игнатьева сняли обвинения, восстановили членство в ЦК партии.

Но всё равно уже начались процессы «очищения» в рядах Сталина. Кстати, в последний год жизни Сталина, именно Игнатьев заменил известного телохранителя вождя, начальника его охраны Николая Власика. Берия специально продавливал это решение, чтобы иметь доступ к здоровью вождя, к его судьбе.

И вот после всех этих разборок, после смерти Сталина и разборок с Берия Игнатьева вновь послали руководить Башкирским обкомом, в декабре 1953 года. В Башкирии проработал 3 года.

– Что сделал Игнатьев для башкир и Башкирии?

– Не могу сказать. В Башкирии просто нет своего исследователя Игнатьева, какой есть у нас в Татарстане – историк Булат Султанбеков.

– Чем же важен для ТАССР Игнатьев?

– Многим. Например, это именно Игнатьев пробил вопрос, чтобы в Казани построили «Казаньоргсинтез». Он пролоббировал проект и нефтехимического комплекса в Нижнекамске. Игнатьев для казанского авиазавода пробивает вопрос, чтобы у нас в городе собирался суперсекретный военный самолет.

Игнатьев за какие-то 2-3 года развернул хорошую работу. Даже в документе ЦК говорится, что Зиннат Муратов, конечно, хорошо работал, но в последние годы немного ослабил темпы и здоровье ему уже не позволяет работать далее. Ну, как можно заниматься вопросами в экономике, в агрокомплексе, в культуре, если ты занимаешься только исполнением поручений телефонных звонков из Москвы? За ним остались репрессии, списки имён, которых он снял с должностей. Муратов скорее был винтиком позднесталинского периода.

– Каким образом за три года руководства Татарской республикой Игнатьев смог сделать такие большие дела? Вероятно, что темпы принятия решений и их реализация в Советском Союзе в тот период были не такими быстрыми.

– Он же был опытным функционером. У него был огромный опыт мобилизации работы и огромный управленческий талант. Он был решительным, да и система была такой – административно-командной.

Игнатьев уважал народы Советского Союза, их культуры. В первые месяцы к нему пошли ходоки. Писатель и автор исторических романов Нурихан Фаттах написал письмо в Москву, чтобы ТАССР дали статус союзной республики.

Главная проблема 100-летия ТАССР ведь в том, почему наша республика была в СССР автономной республикой, а например, Эстония или Кыргызстан – союзная республика. В союзных республиках ведь и театров побольше, гонорары повыше, жизнь получше. А у нас в республике школы, национальная культура прозябали. Национальная республика только по названию. У нас в татарских делах было почти такое положение, как у какой-то Тверской области. А у нас ведь есть крупные заводы, фабрики, нефть.

– И что он сделал для татар? 

– Игнатьев приходит на собрание Союза писателей. Татарские писатели говорят, что Татарстану нужен статус союзной республики, что национальные школы в загоне, татарский язык умирает.

Игнатьев поначалу искренне не понимал боль татарской интеллигенции. Амирхан Еники на собрании Игнатьеву говорил, что татарские писателя потеряли всё, говорил, что у татар два раза менялся алфавит. А Игнатьев у него спрашивает: «А что, арабскую графику надо было оставлять?». Амирхан Еники ему говорит, что хотя бы латинский надо было татарам оставить. Теперь понятно, что он правильно мыслил, всё равно тюркские народы постепенно на латиницу сейчас переходят.

На жалобы писателей и литераторов Игнатьев присматривался. Он их не понимал, ему казалось, что он имеет дело с какими-то националистами. Он тогда попросил у министра образования ТАССР, чтобы ему составили справку о текущем состоянии татарского языка и системы образования. От этой справки он пришёл в ужас: в ТАССР татарский язык действительно умирает, уроков, учебников нет, никакой динамики и статистика неприглядная.

С этими документами он поехал в Москву и рассказал в ЦК партии, что оказывается в Татарстане татарский язык в самом плачевном состоянии. Положение с татарским языком Игнатьев сравнивает с узбекским в Узбекистане, с ситуацией по языку в Бурят-Монголии. Да, в самом Татарстане происходило вырождение татар.

И вот ЦК КПСС посылает специальную комиссию в Казань по справкам, подготовленным Игнатьевым. Стали разбираться, и действительно картина оказалась неприглядной. И так в конце апреля 1958 года организовали бюро Обкома партии о состоянии образования на татарском языке в ТАССР.

И Игнатьев на этом собрании сказал следующее:

«Что является главнейшей из главных характеристик национальности? Язык! Почему же боятся своего родного языка, почему же его не изучать, почему его не совершенствовать, не обогащать? Почему можно мириться с тем, что даже национальные партийные и советские руководящие кадры разучились говорить на родном языке со своим народом? Как можно спокойно взирать на то, что мать-татарка не понимает своего трехлетнего ребенка, потому что мать не знает русского языка, а ребенок не знает татарского языка? Я утверждаю, что такие факты есть. Мать ведёт ребенка в детские ясли или сад, там он находится до 8 вечера с русскими детьми, вечером его забирает, быстро укладывает спать, а утром рано снова в детский сад. Он всё время в окружении русских детей.

Я хочу одно – чтобы у нас развивался язык, чтобы его любили, иначе мы доживем до того, что будем разговаривать с народом на непонятном языке, чтобы не предавались забвению культура, слагавшаяся веками. Не зная языка не сделаешь того дела, которое поручил тебе народ, ЦК партии, кадры не создашь…».

Всё это говорит на бюро первый секретарь обкома партии, в прошлом руководитель МГБ, карательной структуры, партчиновник Узбекистана, бывший сталинист, еле-еле уцелевший во время разборок с Берией. Он ведь знал, как нужно в непростые времена спасать свою шкуру, где надо промолчать. Но в 1958 году он выступает на бюро партии и говорит такие вещи.

А вот после этих слов Игнатьева в ТАССР произошел поворот в сторону национального возрождения татар. Стали больше внимания уделять татарской литературе, образованию, татарскому языку, прессе, газетам, журналам на татарском языке. Была учреждена государственная премия в области литературы имени Габдуллы Тукая. Ренессанс татарской культуры в Советском Союзе наступил именно в 1958 году. Именно в эти годы Дни культуры Татарстана прошли в Москве.

И Семён Игнатьев оказал уважение достоинству татарского народа. Он был глубоко интеллигентным человеком. Когда он ушёл на пенсию, то взялся писать книги, издал сборник афоризмов и высказываний разных народов. Причем, с комментариями. Включал в книгу высказывания Мусы Джалиля, Ахмета Ерикея, Сибгата Хакима и других татарских деятелей.

Ренессанс у татар продолжался недолго. Вскоре его отозвали из Татарстана.

– В Википедии написано, что у него к 1960-му году начались какие-то проблемы со здоровьем.

– Проблем у него со здоровьем не было. У Игнатьева был конфликт с секретарём обкома ТАССР по идеологии Салихом Батыевым. Игнатьев ему попенял, что Батыев допустил такую ситуацию с татарским языком. Батыев молчать не стал за публичный наезд Игнатьева на него в таком духе. Заявил, что он все делал по указаниям ЦК партии. Видимо Батыев и донес на Игнатьева. А может за этой кампанией стоял «бдительный» инспектор ЦК Зиннат Муратов?

В общем, посыпались на Татарстан обвинения в том, что его руководители увлеклись татарским языком, потакают националистам и так далее. Игнатьеву предложили уйти. Но Салиху Батыеву не довелось занять его место. Игнатьев успел подготовить преемника – молодого доцента КФУ Фикрята Табеева. Избранный (назначенный) после патриота татар Игнатьева Фикрят Табеев национальным образованием и культурой не увлекался и не «перегибал». Но это уже другая история.

Никто из партийных лидеров ТАССР, кроме обрусевшего украинца Семена Денисовича Игнатьева, не радел за татарский язык, культуру столь принципиально и эффективно, как это сделал Игнатьев в 1957-1960 годы. Его именем улицы, дворцы в Казани не названы, но опытные люди его знают и помнят. Уникальный случай: первый секретарь обкома был настоящим заступником национального образования и татарского народа.

Ильнур Ярхамов

kazanfirst.ru