Обсуждение Стратегии от Ростова-на-Дону до Сахалина, негативные комментарии в адрес Стратегии в Интернете, финансирование национальных проектов меценатами и бизнесменами — об этом и не только рассказал вице-премьер РТ, председатель национального совета «Милли Шура» Всемирного конгресса татар Василь Шайхразиев в новом выпуске проекта «Интервью без галстука» Андрея Кузьмина.
«ЕСЛИ ТЫ РЕШИЛ ВСЕ ПРОБЛЕМЫ, ЗНАЧИТ, ТЫ УМЕР»
Василь Гаязович, вы были хозяйственником, мэром второго по величине города Татарстана. Каково вам было переходить с чисто хозяйственной работы к тому, чем вы сейчас занимаетесь, будучи вице-премьером РТ? Как у вас происходила эта перестройка на другие рельсы?
— Я не скажу, что были какие-то сложности. Когда разговор идет о работе мэром, главой муниципалитета, помимо хозяйственной работы, выполняется очень большой пакет социальных услуг, востребованных со стороны населения. Политика всегда присутствует.
Стоит вспомнить Дом Дружбы народов в Набережных Челнах, практическую работу на уровне Ассамблеи РТ, встречи и организации мероприятий, связанные с Днем РТ, где мы показывали дружбу народов как основную составляющую. Как бы там ни было, никуда не денешься, Набережные Челны — это маленький Советский Союз. В этом году исполнится 50 лет с тех пор, как было объявлено о начале строительства города и КАМАЗа. Со всего Советского Союза приехали люди в возрасте 20 – 25 лет, построили прекрасный город и производственный завод, остались жить. Важно было сохранить и свою идентичность, принадлежность к тому или другому народу.
То есть общественно-политическая, национальная и религиозная составляющие так или иначе в работе мэра присутствовали?
— Да, это занимает существенное место. Когда трубу прорвало или надо достроить дом, ты поставил команду и время от времени мониторишь. Но как только встает вопрос межнациональных отношений, так не бывает, что поставил задачу и все на этом. Ты должен там быть.
Как быть с тем, что, будучи мэром, ты являешься относительно самостоятельным, а здесь у всех на виду — шеф рядом, постоянно под лупой. Не было мыслей перебраться подальше от начальства, поближе к кухне?
— Нет, такого нет. Абсолютной свободы нет, это надо понимать. Здесь солдатское высказывание «Подальше от начальства, поближе к кухне» не работает. Если ты работаешь в Набережных Челнах, весь спектр ответственности на тебе как на руководителе города. Ты можешь согласовывать и утверждать, но в конечном итоге за результат отвечаешь тоже ты.
Так же и здесь. Действительно, расстояние до руководства слишком короткое, но задача поставлена, и опять же только ты отвечаешь за результат. Здесь идет речь об уровне внутренней ответственности, собранности, дисциплине и желании заниматься тем делом, ради которого ты избран или назначен. Другого здесь нет.
Вас назначили курировать проблемы, касающиеся общественно-политических вещей. Как вы это восприняли, нравится ли вам это?
— Когда я работал в Набережных Челнах, у меня спрашивали с точки зрения хозяйственной деятельности: «Вот вы решаете проблемы. Эти проблемы решены?» Я часто СМИ говорил, что если у тебя все проблемы решены и их не стало, значит, ты умер.
Проблем нет, есть вопросы. Посмотрим с точки зрения национальных и межнациональных вопросов. Мы получаем по ним обратную связь, как от людей, так и от руководителей. Их нужно решать. Тебе задают вопрос, у тебя просят или тебе подсказывают, как надо делать. Если ты начинаешь это воспринимать как проблемы, ты начинаешь работать от проблемы до проблемы. Поэтому я считаю, что проблем нет. Есть вопросы и задачи, которые нужно решать.
Даже когда я приезжаю в другие регионы РФ и у меня спрашивают: «Какие проблемы у татарского народа?», я говорю: «Ребят, проблем нет. Проблемы у нас общие, как и задачи». Поэтому я пришел сюда не решать проблемы, а чтобы сверить часы и посмотреть задачи, которые должны решать автономия, руководитель и власть. Эти задачи надо правильно поставить как изнутри, так и со стороны власти и искать пути их решения.
СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА
КОСНЕТСЯ КАЖДОГО ТАТАРИНА,
ГДЕ БЫ ОН НИ ПРОЖИВАЛ — В РОССИИ ИЛИ ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ
Президент Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов поставил перед Всемирным конгрессом татар (ВКТ) сложную задачу — создать Стратегию развития татарского народа. Создана рабочая группа из общественников и ученых, разработан эскиз этой Стратегии. Как на сегодняшний день продвигается работа? И какова ваша роль как куратора от Правительства РТ?
— Можно сказать, что с 25 сентября прошлого года мы начали работать над Стратегией, это абсолютно правильно. Но важно отметить, что последние 25 лет мы всегда возвращались к вопросу создания Стратегии развития татарского народа в том или другом понимании — через ВКТ, общественные и депутатские организации, Академию наук, Институт истории имени Марджани. Были созданы проекты, что-то получалось, что-то нет. Время от времени появлялись рабочие группы. Когда-то они сводились к решению только культурных, спортивных или молодежных вопросов, но некоторые элементы и разделы, исходя из запросов времени, были выполнены.
И политические? Вспомните начало 90-х.
— Само собой, в начале 90-х и был создан ВКТ, чтобы правильно себя повести, объяснить место и роль татарского народа в современном мире в Татарстане и в России. В частности, когда Президент РТ предложил меня на должность председателя ВКТ и когда меня утвердил съезд ВКТ, я заявил о том, что нам нужна стратегия. Но я исходил из стратегии ВКТ. Будучи заместителем премьер-министра РТ и председателем национального совета «Милли Шура», я, конечно, не имел права переходить за рамки. Для меня важна была стратегия ВКТ, а через нее — стратегия татарского народа. А наш Президент РТ поставил перед нами более масштабную задачу — не только в разрезе ВКТ. «Ребята, нас, татар, ведь чуть больше 10 млн человек по всему миру. Почему мы должны так узко смотреть?»
Действительно, когда мы говорим о Стратегии, она ведь касается каждого человека татарской национальности, который проживает и в Татарстане, и в России, и за ее пределами. Поэтому получилось очень объемно.
СТРАТЕГИЮ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА ХОТЯТ ПРИНЯТЬ
В СИМВОЛИЧНУЮ ДАТУ — В ДЕНЬ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН
Задача поставлена. Были ли определены сроки? Что будет точкой отсчета принятия Стратегии? Кто будет ее принимать?
— Когда задача была поставлена 24 сентября, сроки озвучены не были. Если смотреть не со стороны госслужбы, можно было бы подумать, что нам дан большой срок — можем принять ее через год, два или три. С другой стороны, как госслужащий я прекрасно понимаю, что у нас каждый год есть послание Президента Госсовету. Раз сроки не озвучены, значит, к следующему посланию мы должны подготовить и принять Стратегию развития татарского народа. Тем более основа, платформа и опыт присутствуют.
Перед нами стояли два пути. Первый — мы могли сначала написать проект совместно с Академией наук РТ, Институтом Марджани, нашим активом, молодежными организациями и независимыми экспертами, утвердить его у себя и представить татарскому народу и другим народам. Сказать им о том, что создана рабочая группа, просьба высказать свои точки зрения о проекте, в ближайшее время мы его будем принимать. В таком случае большинство людей бы сказали, что если работали ученые, осталось только руку поднять и принять. Тогда мы бы приняли то, что предложила рабочая группа.
Я эту фабулу сразу убрал. Сказал, что нам надо сначала прийти к людям, лицом к лицу сказать: «Мы сейчас будем писать стратегию. Хотелось бы, чтобы мы написали это вместе». Рабочая группа создала только эскиз. Когда мы начали его представлять, мы сразу сказали, что до самого проекта еще далеко. Что символично, 16 января на родине Габдуллы Тукая в Арском районе РТ мы впервые представили эскиз и сказали: «Уважаемые, это эскиз. С этого момента он публичен на сайте ВКТ. Каждый, кто хочет участвовать, может отправить свои предложения. Они сразу уходят в рабочую группу. Если они дельные, мы тут же начинаем менять эскиз».
По сей день мы свое слово держим. Недавно мы уже выставили на нашем сайте третий эскиз, то есть мы каждый раз совершенствуем его, учитывая мнения и специалистов, и обычных людей. Это не три разных эскиза. Второй был выработан на примере первого. Первый мы уже утилизировали. Второй уже потом сошел на нет, потому что третий приняли. Я думаю, что, возможно, это еще не последний вариант эскиза.
Наша задача — к 1 июня выйти на проект. 15 июня у нас будет «Изге Болгар жыены», где в Болгар приедут порядка 50 тысяч человек, в большинстве случаев татары. Мы хотим через нашу газету представить им проект и перейти на следующую фазу — обсуждение проекта. Оно будет идти до 1 августа.
1 августа рабочая группа, собрав все предложения, исходя из проекта, должна принять проектное решение на очень высоком уровне. Далее мы начинаем готовиться к заседанию национального совета, которое, я думаю, мы созовем перед 30 августа. Будет символично, что 30 августа, в День Республики Татарстан, мы примем Стратегию развития татарского народа, опираясь на три ключевые точки. Первая — эскиз был впервые представлен на родине Тукая. Вторая — 15 июня, в день принятия ислама Волжской Булгарией, было начато обсуждение проекта. Третья — в День республики его утвердили.
СЧЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
ПО РАЗРАБОТКЕ СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА
УЖЕ ИДЕТ НА ТЫСЯЧИ
По срокам все ясно. Расскажите, кто собирает предложения? Кто их отсеивает? Потому что предложение предложению — рознь. Есть экстремистские какие-то, есть полный бред — разные люди бывают. Кто занимается отсеиванием и кто понимает: «О, это клевое предложение, это классное, нужно учесть. Это ерунда, значит, в утиль»?
— Таких специалистов нет. Мы в работу берем по двум направлениям: первое — это интернет. Я везде, где представляю презентацию, стараюсь в бумажном варианте не принимать предложения. Говорю — вот есть сайт ВКТ, страничка открыта. Мы тоже прекрасно понимаем, что могут быть разные предложения, включая те, которые противоречат российскому закону. Чтобы нас потом не обвиняли, конечно, цензура присутствует. Но только для того, чтоб учесть один момент — предложения только в рамках Конституции Российской Федерации, других исключений нет. Все остальное сразу «падает» на сайт, и рабочая группа Академии наук их как через сепаратор пропускает. Второй вариант — это предложения, которые приходят на нашу почту, и они тоже уходят в рабочую группу при Академии наук.
Все равно на сайт стекается, да?
— Да, там уже создана страничка. Все предложения, которые идут — разумные, неразумные, от молодежи, от ветеранов, от татар, от русских, от чуваш, мы там аккумулируем. Потому что это определенный пакет и работа плюс соучастие. Мы же просим одного, чтобы люди не были безразличными. То есть высказывай любое предложение — абсурдное, хорошее, но если оно от тебя исходит, мы только будем рады. Не будь только равнодушным.
Василь Гаязович, а много уже предложений поступило? Десять, двадцать, тысяча?
— Мы пока не говорим, разговор уже идет о тысячах.
О тысячах?
— Однозначно о тысячах. Самая серьезная презентация у нас была в Екатеринбурге, когда 1200 человек приехали, посмотрели, высказали свою точку зрения. Даже слово «одобряем» — это тоже в некотором роде предложение, которое можно рассматривать. Я всегда стараюсь не обижать людей, говорю: «Понимаете, это Стратегия, у нее есть свои законы, как должно писаться. Стратегия — это цель». И когда у меня спрашивают: «Вот вы сейчас пишете Стратегию развития татарского народа, а сколько там будет — 100 страниц, 500 страниц, 1000 страниц»? Ну, «Война и мир» — 400 страниц. Кто-нибудь в последнее время ее читал? В последние годы — вряд ли, да? Я считаю, что Стратегия может быть где-то в пределах 40 – 50 страниц. Это основные направления, куда мы должны идти и как идти. Все остальное уже идет в дорожную карту, в план. Он может быть и на 500 страниц, и на тысячу.
Там уже все расписано будет?
— Да, все полностью расписано: по годам, по селам, по районам, по субъектам. Любые формы хороши. Но они должны быть измеряемы. План можно потрогать, его можно потом анализировать.
Стратегия — куда идем, дорожная карта — как идем?
— Да.
СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА
ПРИЗВАНА ОБЪЕДИНИТЬ ЛЮДЕЙ РАЗНЫХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ
Давайте затронем еще один вопрос. Нельзя списывать со счетов научное сообщество. Значит, нужно опираться на исследования, чтобы определить точные потребности татарского народа в решении тех или иных направлений, понять, почему существующие национальные программы, которых много — есть и федеральные, и наши, — почему они не удовлетворяют, почему необходима стратегия. Так на какие исследования опирается ваша рабочая группа?
— Когда мы говорим о создании Стратегии, надо напомнить, что она состоит из трех частей. Первая — это доктрина, вторая — куда мы идем и как придем, третья — уже завершающая часть, как в любой работе.
Мы сейчас готовимся к 100-летию образования ТАССР. Для нас это будет большое событие — это не только праздник, песни, фестивали и тому подобное. Это повод взглянуть в 100-летнюю историю Татарии начиная с 1920 года. Чтобы правильно определить стратегические цели, просто назову две цифры — в 1920 году на территории Татарстана проживали 2 млн 900 тыс. человек, через 100 лет нас 3 млн 900 тыс. За сто лет мы на миллион выросли. С другой стороны, если в 1920 году 86% людей жили на селе, то сейчас 76% живут в районах и городах. Все поменялось.
Исследования, которые были проведены 100 лет назад, насколько они сегодня актуальны, когда все в корне переменялось? Для татарского, чувашского, башкирского, для других народов село — это как некий институт сохранения семьи, языка, веры, национальности, фольклора, быта. Когда их становится все меньше и люди перебираются в районные центры и города, получается совсем другой социум. Методами села там практически ничего не сделаешь. Исследования для нас очень важны, поэтому остов составления стратегии — Академия наук, которая имеет право любые исследования поднять, запросить, посмотреть в разрезе, по горизонтали и по вертикали.
А учитывают ли в Академии наук какие-то научные работы? Перемешалось же все уже, как было 100 лет назад и как сейчас. Татарстан — один из таких многонациональных регионов, где мама — татарка, папа — русский, бабушка — еще кто-то, дедушка еще кто-то. Это же такое смешение наций. И как быть в этом случае — разделять, что ли?
— Нет, разделять ни в коем разе нельзя. Самое главное решение, которое мы приняли по Стратегии, что это объединяющий документ. Разделение ни в коем разе не идет. А самое главное, мы говорим «душа» — «рух». То есть что у тебя душа подсказывает. В самом деле, мама — татарка, а папа — русский, ребенка кем будем записывать? Какой-то унифицированной национальности, объединяющей, нет. Надо писать или татарин, или русский. Если папа русский, ну понятно, фамилия автоматически становится русской, если супруга взяла фамилию мужа. А если супруга русская, а супруг — татарин? Любовь — это очень здорово, но когда встает вопрос о рождении детей, об имени, о вере, молодые люди должны быть заранее готовы к нему. В случае непонимания могут быть разного уровня последствия. Часто доходит до развода, потому что мама хочет, чтобы ребенок ходил в мечеть, а папа хочет водить в церковь.
Так не будет ли стратегия, наоборот, обострять эти все вещи?
Обострять не будет ни в коем разе. Мы уже говорим о том, что стратегия — объединяющий документ. И мы уже говорим о том, что в реале сегодняшнего дня — это межнациональный брак. Но в то же время, когда мы говорим о татарах, сегодня и в Татарстане, и за пределами становится уже намного больше татар, которые практически свой родной язык не знают. Знают на уровне «ипи — тоз», то есть «хлеб-соль», и всё. Но от того, что ты такой, мы же опять говорим — ты татарин, если ты сам себя признаешь татарином. Язык — это важно, но главное, чтоб ты духом был татарин и понимал, что у нас у татар принято шесть поколений знать. Если ты так идешь, то время справит всё.
ОБСУЖДЕНИЕ СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА
ДОШЛО ДО САХАЛИНА
Василь Гаязович, вы сейчас на этапе подготовки стратегии. Где вы были, с кем встречались? Вы уже назвали Екатеринбург. Куда еще ездили, помимо Татарстана?
— Для того чтобы как можно больше людей вовлечь в этот процесс, чтобы была обратная связь, начали с Татарстана. Потом уже выезжали по семи федеральным округам. В частности, первая встреча была в Екатеринбурге. Сняли зал на 1200 человек, 1200 татар приехали. Это был Уральский федеральный округ. Потом мы были в Ростове, где Северо-Кавказский и Южный федеральные округа. Приехали 500 человек, было обсуждение с лидерами автономии. Затем была специальная встреча в Уфе, 450 татар пришли в татарский драмтеатр «Нур». Мы не зря говорим про Башкортостан, все-таки в России проживает 5 млн 300 тыс. татар по данным переписи 2010 года. В Татарстане — 2 с лишним миллиона, 1 миллион с лишним — в Башкортостане. Поэтому мы организовали там отдельную встречу, не объединенную с ПФО. Потом мы были в Томске, встреча в Сибирском федеральном округе, на которую пришли 350 наших активистов. Затем Сахалин, Дальневосточный федеральный округ. Там мы собрали 100 наших активистов, потому что в этом округе 52 тыс. татар. До этого было 42 тыс., но сейчас два региона присоединились, поэтому стало больше.
Что эти люди говорят на встречах? Какое ощущение от встреч?
— Когда меня спрашивают о личном ощущении от этих встреч, я говорю: «Диалог». Сказать, что рукоплещут, — это неправильно, сказать, что мы это уже сто раз слышали, — это неправильно. Самое главное — получается диалог, есть желание быть полезным в составлении этой стратегии. Когда я им говорю: «Сегодня собрались тысяча человек. Это словно я камушек кинул в речку, и волны пошли. Я тысяче человек объяснил, а они должны подумать, осознать, пройтись по своим городам, селам, по семьям и эту стратегию доносить до других. Сегодня тысяча, через 10 дней — это 10 тыс., потом 100 тыс.».
Надо постараться дойти до каждого, никого не оставляя безразличным. Люди соскучились по таким открытым встречам. Кажется, что для обсуждения собралась узкая группа, но когда мы обсуждаем работу Всемирного конгресса татар, говорим о планах, говорим о столетии образования ТАССР, каждый участник чувствует свою причастность и гордость. Никто не уходит равнодушным, и это очень важно.
О чем просят? «Откройте помещение», «Дайте учебников»? Такие просьбы остаются?
— За полтора года я уже выстроил систему общения с нашими руководителями. Во многих субъектах РФ уже побывал. Таких вопросов становится все меньше, и они в публичную плоскость не выходят. Мне очень приятно, что, когда мы объявляем повестку, люди приходят подготовленными к этому вопросу. Уже есть культура общения, уважения, мы выстроили систему электронного общения, есть почта Всемирного конгресса татар.
Зачем меня ждать полгода, если вы можете обратиться к заместителю премьер-министра, председателю национального совета через мое имя. Вы меня быстрее найдете и получите правильное решение или ответ, отправив письмо по электронке, чем ждать. Поэтому люди тоже начали обучаться и работать по этой системе.
«МОЯ ЗАДАЧА —
ИСКАТЬ СРЕДИ АНОНИМНЫХ КОММЕНТАРИЕВ СТРАТЕГИИ БРИЛЛИАНТЫ»
Василь Гаязович, а как вы относитесь к общественному мнению, которого очень много вокруг Стратегии. Много комментариев, как позитивных, так и негативных. Очень много анонимных комментариев, как только Telegram-каналы не упражняются на эту тему. Вы анализируете это, вы фиксируете это, отвечаете на это? Какое у вас отношение к общественному интернет-обсуждению?
— Если вы помните, мэр Шайхразиев один из первых, кто начал в социальных сетях работать, в том числе в Twitter. За эти десять лет у меня настолько сильный иммунитет, что раскачать меня как руководителя, как человека различными комментариями бесполезно. Я умею читать по диагонали, фильтровать. Прочитав сумасшедшее количество анонимных записей…
То есть вы читаете это?
— Бегло читаю, по диагонали и т.п. Моя задача — не комментировать эти записи, а искать там некие бриллианты, если таковые там будут. Любое решение сегодня выносится на обсуждение в интернет-пространство, мы же прекрасно понимаем, что если документ даже слишком хороший, в ходе обсуждения его зачастую пытаются превратить совсем в другое.
Называйте вещи своими именами — измазать в грязи.
— Да, поэтому когда мы говорим о Стратегии, Стратегия не исключение. Я к врачам не обращался, жив-здоров, все нормально (смеется. — Ред.).
В КАЖДОЙ АВТОНОМИИ ТАТАР
ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОЗДАНЫ МОЛОДЕЖНЫЕ ЦЕНТРЫ
Как молодежь привлекаете, насколько она активна?
— Это серьезный блок работы. Полтора года назад руководителя, который работал в молодежном блоке — Яруллина [С 2017 года Табрис Яруллин является заместителем руководителя исполкома ВКТ по работе с молодежными общественными организациями — прим. Т-и]— назначил заместителем руководителя исполкома ВКТ, подняв его на такой большой статус.
Сегодня также стоит вопрос, как можно больше молодых привлечь в наши общественные центры. Мы очень близки к смене поколений, у многих руководителей, которые 15 – 35 лет назад начали работать, уже возраст 60 – 70 лет. Они добросовестно и преданно работают, но когда мы говорим о новых технологиях, возможностях и завтрашнем дне, перед ними никто не ставил такую задачу.
Сейчас мы начали ставить задачу, чтобы в каждой автономии были созданы молодежные центры, для них создавались помещения, возможности. После последней поездки я поставил задачу, чтобы к следующей встрече мы не только приглашали руководителя нашей автономии, но и руководителя молодежного крыла, чтобы они на все наши мероприятия приезжали как руководители, за которыми молодежь пойдет.
Молодежь неравнодушна? В чем это выражается?
— Есть папа, мама в семье, и если ребенок родился татарином хоть в Южно-Сахалинске, хоть в Казани, хоть в Бавлах, все равно национальное чувство присутствует. Когда мы говорим, что наши обычаи передаются из поколения в поколение, молодежь это впитывает. Когда для них создаются комфортные условия, чтобы молодежное сообщество собирать и обсуждать вопрос, они это чувствуют.
Правда, мы иногда начинаем циклиться, когда собираемся, в первую очередь на языке и вере. А у молодежи нет ограничений, они смотрят на все 360 градусов. Молодежный татарский клуб намного динамичнее и интереснее. Кто-то приходит на встречи для одного, кто-то — для другого, но их всех объединяет национальность — татарин.
ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС ТАТАР
ДЕЙСТВУЕТ В РАМКАХ КОНСТИТУЦИИ РОССИИ
Будет ли влиять принятая стратегия татарского народа на взаимоотношения с федеральным центром? На правовую, регламентирующую базу? Мы уже наткнулись на это в вопросе изучения татарского языка. Попали в российское учебное поле, и Татарстан был вынужден скорректировать учебные планы общеобразовательных заведений. Как принятая стратегия будет влиять на эти взаимоотношения? Не только же у нас такая проблема. В Башкортостане такая проблема, в национальных республиках. Это же не только проблема татар.
— Мы действуем в рамках устава Всемирного конгресса татар, где четко прописаны наши полномочия и для чего создана наша международная общественная организация. Мы соответствуем нашим уставным действиям, когда говорим о возможности принятия стратегии татар. Раз у нас соответствует уставу, значит, соответствует Конституции РФ и РТ. Этим все сказано, дальше можно не комментировать.
Все документы, которые выходят, они в правовом поле России?
— Да, в правовом поле как общественная организация. Иногда меня путают, когда видят, что я заместитель премьер-министра Республики Татарстан, говорят «Постановление Правительства», «Распоряжение Правительства». Я отвечаю: «Нет, это общественная организация, и решение будет приниматься национальным советом Всемирного конгресса татар. Таким образом, он будет выполнять свою уставную деятельность и не более».
ВОПРОСОМ «ЗАЧЕМ МНЕ НУЖЕН ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК»
ТАТАРИН ПОКАЗЫВАЕТ СВОЕ НЕУВАЖЕНИЕ ПРЕДКАМ
Что даст принятие Стратегии и эта рабочая группа для татарина?
—Когда мы говорим о Стратегии татарского народа, есть же Коран. Я понимаю, что кто-то может меня сейчас обсуждать, что я сравниваю Стратегию и Коран. Но ведь когда ты видишь у человека в руках Коран, здесь все понятно — мусульманин. Кто-то его от корки до корки знает, а кто-то просто положил, потому что надо.
Когда мы говорим о стратегии, ты родился татарином. Ты не просто плод любви, а продолжение рода. Неважно, татарином, башкиром, чувашем или русским. Родители очень рассчитывают, что ты сохранишь свой род. Когда спрашивают: «Зачем мне нужен татарский язык?» Этим вопросом ты показываешь свое отношение ко всем своим предкам, которые сотни, а может, и тысячи лет были татарами. Если бы они были живы или когда ты предстанешь перед ними, они могут спросить: «Как у тебя язык повернулся задавать этот вопрос вслух?»
Поэтому мы говорим о том, что Стратегия — это направление. Я татарин, я хотел бы быть татарином, чтобы татарами были мои дети и внуки. А что такое татарин? Это язык, это вера, это культура, это одежда, это еда, это праздники, это обычаи. Я бы хотел бы быть в этом социуме. А Стратегия — это как устав, как молитва, как солнце, к которому ты должен идти. Именно такая задача стоит — каждого татарского человека пробудить, чтобы он внутри зажегся.
Правда, здесь есть одно большое «но». Чтобы быть таким, нужно трудиться. Купив стратегию, положив ее под подушку, ты утром проснешься и станешь татарином? Конечно же, нет. Чтобы жить по этой Стратегии, ты должен каждый день трудиться. В части языка, в части веры, в части одежды, в части еды. Это не только направление к действию, Стратегия также обязывает тебя трудиться.
Это некие моральные обязательства, некий идеал, к которому нужно двигаться, чтобы сохранить самоидентичность, культуру, традиции и передать своим потомкам для сохранении нации.
— Верно. Поэтому мы говорим: здорово, что мы гордимся, что наши бабушки-дедушки знали татарский язык, но сегодня хочется, чтобы татарин гордился тем, что его дети и внуки говорят на татарском языке.
«В НАС СИДИТ ОБМАННОЕ ЧУВСТВО,
ЧТО ВСЕ ТАТАРЫ В РЕСПУБЛИКЕ ЗНАЮТ ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК»
Василь Гаязович, расскажите, различаются ли татары, которые живут за пределами РТ и здесь, у нас? Иногда приходится слышать, что национальное самосознание татар в отдаленных регионах выше, чем внутри республики. Потому что они там в некой чужеродной среде, поэтому у них есть стремление объединяться, а мы здесь как бы среди своих, и нам как бы не нужно ничего сохранять, потому что и так пойдет. Есть ли разница в подходах — вот в чем вопрос.
— Я бы, может, дальше продолжил этот вопрос: а где легче работать, в РТ или за пределами? Все-таки внутри всегда сидит такое обманное чувство: раз мы в Татарстане и здесь 2 млн татар, то все они в совершенстве знают татарский язык, пишут, читают на нем. А когда начинаешь пересчитывать, получается, что этот не «белмес» и дальше пошло-поехало. Это нас немного расслабляет, мы ведь в Татарстане, у нас два государственных языка.
Когда выезжаем за пределы Татарстана, в самом деле, несмотря на то что федеральный закон, ФГОС для субъектов РФ, для татарских семей, оказался большим плюсом. Когда раньше наши татарские семьи хотели отдать детей в школу, им говорили, что нет возможности, и не принимали. Сегодня нужно написать письмо директору, и директор должен дать письменный ответ. Если директор отвечает: «Я не могу», ты пишешь заявление в прокуратуру, директора приглашают и говорят, что в ФГОС написано: «Если родитель выбрал татарский язык, вы обязаны организовать обучение».
За пределами Татарстана на самом деле не только же татары. Например, когда русские оказались за границей, возникли русские дома. Когда татары, башкиры, чуваши оказываются за пределами родной земли, это заставляет сближаться.
Тянешься друг к другу как к родной душе, верно?
— Да, как родная кровь. Услышал татарскую речь, и всё, этот человек тебе ближе родного брата. Такое действительно присутствует.
ДЕНЬГИ НА СТРАТЕГИЮ РАЗВИТИЯ ТАТАРСКОГО НАРОДА
БУДУТ ПОСТУПАТЬ ИЗ БЮДЖЕТА ТАТАРСТАНА И МУНИЦИПАЛИТЕТОВ
Еще один важный вопрос, который я не задал, но он, наверно, будет определяющим. Насколько я понимаю, вся подготовительная работа идет на общественных началах и финансирование не требуется. Рабочая группа работает в рамках своих полномочий и окладов. Написать Стратегию мы можем относительно бесплатно, а что насчет дорожной карты. Этот этап будет включать в себя финансирование и из каких источников оно будет формироваться?
— После того как Стратегия будет принята, встанет вопрос насчет финансирования всех наших мероприятий. С другой стороны, у нас есть бюджет Республики Татарстан, бюджет 45 муниципальных образований. Вопросы, которые поднимаются с точки зрения Стратегии, — это и детские сады, и школы; и молодежные, и спортивные, и культурные учреждения; это и книги, и фильмы; и телевидение, и радио, и газеты.
Республика Татарстан тратит очень серьезные деньги, в том числе и на национальное образование — татарстанское, чувашское, башкирское, мордовское, удмуртское, на все национальности, которые представлены. Правда, мы их сильно не расщепляли, все проходило по статье «Национальное образование». Так были и в культуре, и в спорте.
Получается, вообще нет разделений? Нет отдельно русской, татарской, чувашской культуры, правильно?
—Да, да, да. Когда мы приступим к работе по дорожной карте,если будет необходимость показать это финансирование, в принципе никакого труда не составит расщеплять этот бюджет. Мы сможем показать, какое количество средств и куда ушло. Допустим, детский садик получает финансирование в 300 млн рублей. В садике — 45% татар, которые получают образование и воспитание. Поэтому можем уже считать, что 45% финансирования по национальной программе. Никто такими расчетами не занимался, самое главное же —создать комфортные условия.
Бюджет будет все-таки источником или какие-то внебюджетные фонды?
— Если говорить про бюджет. Мы постатейно можем разделить, сколько выделяется для обучения русского языка, сколько для обучения татарского, башкирского, чувашского, мордовского, на воспитание детей. Из этого же бюджет и формируется. У нас сегодня этого расщепления никто не требует, потому что есть единый бюджет, есть единая статья. А Стратегия может попросить расщеплять, и мы тогда увидим в общей доле, если это людям будет интересно. И на уровне федерального центра есть специальная статья по национальной политике, и на уровне субъектов, и на уровне муниципалитетов.
Второе — это само собой благотворительность, спонсоры. Сегодня их очень много, что в Татарстане, за пределами. Они и школы финансируют, и садики финансируют. Мы часто приводим в пример мечети и медресе. Помимо этого, все наши национальные и культурные автономии в первую очередь финансируются через благотворительность. На эти деньги и костюмы шьют, и на конкурсы едут, и юных талантов поддерживают, и семьи поддерживают.
И воскресные школы, насколько я знаю.
—Да. Вопрос же не в этом. Вот, например, мы никогда не озвучивали, по итогам 2018 года миллиард был отдан туда. Вопрос не в миллиарде, вопрос в том, чтобы каждый человек, неважно — русский или татарин, если он хочет говорить на родном языке, языке матери, имел такие условия. Дальше родителям неинтересно — кто финансировал, откуда деньги. Главное, что есть возможность, а если нет возможности, тогда у родителя к власти появляется вопрос.
Так это все-таки власть должна обеспечить или в ВКТ??
—Нет, ВКТ обеспечивать не будет, у ВКТ нет финансирования. Конгресс будет содействовать, то есть при принятии Стратегии развития татарских народов мы будем говорить о том, что нас есть бюджет муниципалитета, бюджет Республики Татарстан.
СРЕДИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТАТАРСКИХ АВТОНОМИЙ ЕСТЬ БИЗНЕСМЕНЫ,
КОТОРЫЕ САМИ ОБЕСПЕЧИВАЮТ РАБОТУ АВТОНОМИЙ
С бюджетом понятно, Василь Гаязович, а что с внебюджетными средствами? Я меценат, куда мне нести деньги, в ВКТ? Я же в бюджет не понесу.Какой-то фонд будет создан благотворительный?
—Он сегодня работает. В субъектах Федерации практически каждый родитель или меценат знает руководителя нашей автономии, они в тесной связи. Деньги никто никуда не несет, перечисляют в разные расчетные счета — на концертные программы, костюмы, книги, газеты, телевидение и др. В Республике Татарстан у нас есть муниципальные образования, есть у нас различные фонды, многие наши учреждения являются юридическим лицом. Сказать о том, что мы создадим единый фонд, нельзя. Этот институт уже создан, он работает, и претензий к нему нет.
Но вы говорите о дорожной карте, где все должно быть расписано: мероприятие, финансирование, сроки, ответственный.
—Мы пойдем дальше. После того как Стратегия будет принята, мы будем рекомендовать всем нашим автономиям и диаспорам за пределами России принять свои стратегии на основании нашей, где все пункты будут прописаны. Руководитель автономии уже будет думать, где эти деньги взять. У нас грантовая политика очень хорошо работает. Можно работать через меценатов. Часть руководителей автономий сами бизнесмены, которые обеспечивают работу татарских автономий. Словом, есть разные формы. Главная задача этой стратегии — существующие финансы более эффективно использовать.
Василь Гаязович, спасибо огромное. Мы могли бы разговаривать долго-долго — это тема, которая еще будет обсуждаться и неоднократно подниматься на страницах газет, поэтому спасибо вам огромное за комментарии. Думаю, многие вопросы вы сняли сегодня.
—Вам огромное спасибо.
