Как изменился татарский букварь за 100 лет, рассказала Алла Сальникова, профессор института международных отношений, истории и востоковедения КФУ, одна из авторов книги «Татарская «Алифба», которую недавно презентовали в Казани.
Алла Аркадьевна призналась, что пока она с соавтором Дилярой Галиуллиной, доцентом кафедры историографии и источниковедения КФУ, готовила книгу к изданию, то сама научилась читать и писать по-татарски по азбуке (алифбе). Тем более, что учебников таких пришлось изучить очень много.
Первый сохранившийся татарский букварь «Аттагоджи» («Азбука, чтение по слогам») или «Иман шарты» («Условия веры») издали в Казани в 1802 г., и до 1928 г. он практически не менялся. Это была «священная» книга, где через беседу мусульман дети познавали основы вероучения. Религиозное образование начали заменять светским на рубеже веков, но даже после революции 1905-1907 г. открывать татарские светские школы запрещали.
В дореволюционных учебниках показывали замкнутый мир, где дети ходили в школу, а взрослые занимались сельским хозяйством или торговлей. А потому интересы страны для школьников были чужими, татары и русские жили рядом, но не вместе. Между тем, из национального в алифбе можно было увидеть разве что предметы одежды и быта, а также названия блюд.
Зато исламские традиции читались в текстах. В них образцом для подражания стал шакирд – ученик медресе – послушный, прилежный, скромный и образованный. В букваре Х. Максуди 1903 г. маленький шакирд говорит: «После школы мы дома работаем. Играем мало. Не так много, как неграмотные дети. Никто из нас играми не интересуется. Мы думаем только об учёбе и о приличном поведении. Дома мы постоянно сидим за книжками и пишем». Реальный мир был не таким «образцовым», ведь не все дети могли ходить в школу.
Алифба учила не только чтению и письму, но и математике, и основам религии. Отвечала она и на трудные детские вопросы. К примеру, мальчик Салим из учебника Г. Гафурова 1904 г. спросил у мамы, откуда он взялся, и услышал: «Мы с папой просили тебя у Всевышнего, он тебя нам дал».
До XX в. в татарских букварях не было изображений людей, так как ислам запрещает это. Первые красивые иллюстрации дети увидели в учебнике «Подарок» И. Харитонова. Однако картинки эти не были близки детям. Например, деревенские татары не ели грибы или дорогие лимоны и финики, не видели зонтов, циркулей, велосипедов, заводов и вулканов. Кстати, накануне революции в букварях появились изображения винтовки, солдата, жандарма и флага России с вензелем Николая II. Так республика в алифбе стала частью России.
После революции основы религии запретили преподавать в обычных школах, а в 1923 г. мусульманские школы закрыли вовсе. На смену молитвам в алифбе пришли советские тексты. Но татарская семья в букварях явно отличались от советской. Например, здесь не было матерей-одиночек, детей рисовали вместе с родителями, бабушками и дедушками. Женщин изображали не работницами, а домохозяйками.
С 1929 г. на фоне гонений на церковь некоторые тексты в букварях стали откровенно антирелигиозными. Зато дети в новой алифбе кардинально отличались от дореволюционных: они играли в лото, городки или с самодельными игрушками, катались на санках и качелях. Впрочем, татарские мальчики и девочки на рисунках по-прежнему играли отдельно.
В конце 20-х арабскую графику сменил яналиф, а через несколько лет латиницу в спешке заменили кириллицей. При этом буквари меняли как шрифт, так и содержание. Переизданная в 1928 г. алифба Г. Тимербулата «Советская школа» учила уже не столько грамоте, сколько математике, актуальной в условиях ускоренной индустриализации. Задачи были чисто советские: «Мы в классе собрали 70 копеек, чтобы купить сыну бабушки Глафиры Зарифу носки. Учитель дал ещё 20 копеек. Сколько мы собрали денег? Мы хотели купить носки, но у нас не хватило 10 копеек. Сколько стоят носки?»
Букварь по-прежнему учил жизни. Он рекомендовал лечиться только у врачей, а не у знахарей. В одном из текстов больному Булату помог колхозный доктор, потому что от народной медицины ему стало только хуже. Не обходили советские буквари и тему смерти, рассказывая детям «страшилки» о том, от чего можно умереть.
Изображение татарской семьи в национальной одежде и лаптях в букварях подчас вписывали в нехарактерную советскую обстановку – с портретом Ленина и почему-то европейской мебелью. В учебнике 1937 г. национальными остались только имена. А через два года, после перехода на кириллицу, новый советский комфорт в букваре стал ещё более явным: на картинке мать семейства сидит за столом в наручных часах и с брошью на платье, а дети играют настоящими игрушками – у сына большой паровоз, у дочки обруч. Это был невообразимый шик. После массовых изъятий украшения в стране были редкостью. Но авторы букваря подчёркивают, что речь идёт о простой (!) татарской семье.
В послевоенной алифбе на первый план в татарской семье впервые вышел отец – герой, вернувшийся с фронта. Теперь он тоже занимался воспитанием детей. Зато из букварей пропали бабушки и дедушки. Татарские семьи из трёх поколений вернулись в учебник только в 1965 г.
В середине 60-х появился букварь С. Вагизова и Р. Валитовой. Многие поколения помнят этот синий учебник с девочкой в форме и с букетом цветов. «Синюю» алифбу переиздают до сих пор, хотя в текстах и рисунках практически нет связи с современностью. В ней люди выглядят старомодно и по-советски стандартно, а национальной одежды практически нет. Школьники сидят за партами образца 50-х годов, пользуются счётами, вышивают крестиком на пяльцах.
Эти же авторы издали «красный» учебник, более красочный и сказочный. Да и дети в нём были не такими стандартными, как в «синем». Главным героем букваря был мальчик в национальной одежде. В книге появились герои татарских сказок, например, Шурале, а также казанские виды на Театр оперы и балета, памятники Г. Тукаю, М. Джалилю, М. Вахитову. «Красный» букварь тоже не раз переиздавали, устраняя «недочёты» в иллюстрациях. Если раньше татарский мальчик в национальной одежде показывал указкой на карту СССР, то после распада Союза её заменили картой Татарстана. Да и вообще национальное «мы» вышло в букваре 1990-х годов на первое место.
К слову, сейчас Алла Сальникова и Диляра Галиуллина пишут блок для спецвыпуска о национальных букварях в итальянском журнале. Так что вскоре об особенностях татарской алифбы узнают во всём мире.
Александра Дорфман, “АиФ”
