Глава ассоциации татарских сел России о работе с нефтяниками, миссии ВКТ и о том, зачем взялся спасти «Тәртип FM»

«В 90-е годы мы живых денег не видели: зарплату выдавали или мебелью, или мясом. Когда же «Башсельэлектрострой» окончательно обанкротился, я собрал коллектив. С этими людьми и старой техникой мы и начали бизнес. Буквально на второй год получили работу от «Транснефти», — рассказывает Фанир Галимов, бизнесмен и композитор из Башкортостана. Зачем привез из Чувашии 150-летнюю мельницу, какие идеи подают ему внуки и как «породнился» с поэтессой из Австралии?

«БУКВАЛЬНО НА ВТОРОЙ ГОД ПОСЛЕ СОЗДАНИЯ
ПОЛУЧИЛИ РАБОТУ ОТ «ТРАНСНЕФТИ»…»

Фанир Галимов, уроженец башкирского села Тюменяк, успешный бизнесмен. Заработанные средства он вкладывает в различные проекты. Например, построил на своей малой родине этнографический комплекс «Бабай утары», в который теперь приезжают туристы, чтобы посмотреть на то, каким был быт татар в стародавние времена. А еще Галимов не дал умереть обанкротившемуся хозяйству по разведению лошадей и наладил выпуск кумыса, воссоздает в родном селе мечеть — в том самом месте, где она некогда и стояла, и возглавляет во всемирном конгрессе татар ассоциацию татарских сел России. Масштабные Сабантуи в соседней республике — в том числе его заслуга. Кроме того, он один из самых талантливых, одаренных самодеятельных композиторов и исполнителей Башкортостана, владелец радиостанции «Тәртип FM», который к тому же успел написать две книги.

— Фанир Гильмутдинович, чем вы занимаетесь по жизни?

— У меня своя компания «Ильфа». Мы уже 17-й год занимаемся электрификацией. Делаем то, что необходимо нефтяникам, — по всей трассе, где проходит нефтепровод, обязательно должно быть электричество. Сажаем опоры: металлические, железо-бетонные, протягиваем линии электропередач мощностью до 500 киловатт.

Мы давние подрядчики «Транснефти». Буквально на второй год после создания компании получили от нее работу.

— А кто вы по профессии?

— Инженер-электромеханик. Заочно закончил Башкирский сельскохозяйственный институт в Уфе, сейчас это аграрный университет. Мне было 40 лет, когда я получил диплом. Работал на предприятии «Башсельэлектрострой». Но оно все хирело, пока совсем не обанкротилось. В 90-е годы мы живых денег вообще не видели: зарплату выдавали или мебелью, или мясом. В те времена господствовал бартер.

Я собрал весь оставшийся от «Башсельэлектростроя» коллектив — тогда нас было 35 человек — и создал новую компанию. С этими людьми и старой техникой мы и начали бизнес.

— Как вы нашли такого богатого клиента, как «Транснефть»?

— Скорее всего, сработало то, что мы показали себя надежным партнером. Мы тогда строили по нынешним меркам маленькие по протяженности линии электропередач. А сейчас выполняем работы уже и для «Роснефти».

«В России насчитывается около четырех тысяч татарских сел»Фото: «БИЗНЕС Online»

— В каких регионах вы трудитесь?

— Во всех: начиная с границ Казахстана, идем сюда, на Нижний Новгород. Сейчас у меня есть замы — справляются. Один из них, кстати, мой сын. Поэтому по командировкам я уже практически не езжу. У меня же много еще и общественной работы.

— А какой у вас в компании штат?

— Когда появляется работа, появляются и люди. Собирается до 300–350 человек. А вообще основной костяк составляют около 100 человек.

— То есть, когда нужно, вы привлекаете работников. Но это все-равно квалифицированные кадры?

— Неспециалисты электричество делать не могут.

— Ваши подчиненные уезжают работать вахтовым методом в другие регионы?

— В основном да.

— С какими проблемами вы сталкиваетесь в электрификационном бизнесе?

— Проблемы есть всегда. Правда, нерешаемых нет. Сейчас вот много бумажной волокиты. В том числе когда выставляешься на тендеры. Но что поделаешь, если заказчик требует. Работаем.

«Когда земля своя, человек будет трудиться от зари и до зари»Фото: «БИЗНЕС Online»

«САМ АККОМПАНИРУЮ СЕБЕ НА БАЯНЕ
И ПОЮ НА КОНЦЕРТАХ»

— Знаю, что вы не только бизнесмен, но еще и самодеятельный композитор. Сочинение музыки для вас — занятие для души?

— Да. Я сам аккомпанирую себе на баяне и пою на концертах.

— Любовь к песне — ваша семейная черта?

— Родители песни, конечно, очень любили, но музыку не сочиняли. А сейчас у меня и дети, и внуки играют на баяне.

— Без музыки вы свою жизнь не представляете?

— В последнее время в связи с тем, что у меня появилось много общественной работы, музицировать удается редко. Но песни я все-равно стараюсь писать. Когда как: может одна родиться за несколько лет, а может и за месяц пара песен появиться. Стихи к ним пишет Суфия-ханум, которая время от времени приезжает сюда, на родину, из Австралии. Ее семья свой язык не потеряла, хорошо его знает, хотя их деды уехали из России в конце XIX века. Жили в Китае во времена Мао Цзэдуна, потом переселились в страну кенгуру, где и обитают с 80-х годов XX века.

— Как же вы познакомились?!

— Нас сдружила песня. Это было 11 лет назад…Как-то мы были с концертом в санатории «Бакирово». После выступления к нам подошла супружеская пара (это была сестра Суфии-ханум с мужем): «Мы хотели бы с вами чай попить». Во время чаепития женщина рассказала, что ее сестра пишет стихи и даже что-то продекламировала. Я тогда поинтересовался, нет ли у ее родственницы возможности написать стихи к моей музыке. Дней через десять написал песню и, пока они с мужем не уехали, им передал. Им музыка очень понравилась. Суфия-ханум выполнила мою просьбу, написала к ней слова. С этого и начался наш творческий союз. А на следующий год они с мужем пригласили нас к себе в Австралию. Они там каждый год проводят сабантуй. Приняли как родных. И сейчас они называют меня своим братом. Мы решили так: на всю жизнь останемся родными.

«СЕЙЧАС ДЕТИ ДАЖЕ НЕ ЗНАЮТ, ГДЕ РАСТЕТ ХЛЕБ. СПРАШИВАЕШЬ – ГОВОРЯТ: «В МАГАЗИНЕ»

— Какой общественной работой вы занимаетесь?

— Мы у себя в Башкортостане уже шестой год организуем лагерь для одаренных детей «Сэлэт». Например, в этом году у нас там занимались 67 ребят.  Направленность у лагеря, конечно, татароязычная. Ребенок должен быть хотя бы чуточку одаренным — без разницы, в какой области, — и понимать язык. Основная часть занятий, процентов 60, идет на татарском языке. Но у нас там бывают и чувашские, и марийские дети, и башкирские. Никаких проблем с языком не возникает.

А в остальном — что они там только не делают: и учатся, и спортом занимаются. Начиная со следующего года в нашем лагере будет еще и сельскохозяйственное направление. Такие занятия с подрастающим поколением нужны, потому что мы хотим сохранить деревню. Сейчас дети даже не знают, как и где растет хлеб. Спрашиваешь — говорят: «В магазине». Точно так же не знают, откуда появляется молоко.

— Деревенским-то детям это уж, наверное, известно?

— Сейчас в сельской местности — такой, например, как наша деревня, — большинство людей тоже работает на производстве: в картонно-бумажном комбинате, нефтепроводном управлении ОАО «Уралсибнефтепровод». Как следствие, у местной детворы такие же познания, как и у городской. Поэтому мы хотим, чтобы они своими глазами могли видеть коров, лошадей, наблюдать, как сеют зерно. Чтобы различали его: вот рожь, а вот пшеница. И сейчас мы начинаем потихонечку показывать это детям.

— Вы о воссозданной вами деревне «Бабай утары» (в переводе с татарского языка «Дедушкина усадьба» — прим. ред.)?

— Да. Мы построили эту деревню в чистом поле. Прежде это было болотистое место, мы его осушили. Возвели там дома такими, какими они были начиная с XVII века: с соломенными крышами. В прошлом году мы открыли там музей под открытым небом. Это нужно видеть. Вообще, в этнографическом комплексе много интересного. У нас и пруд там обустроен, и пасека есть. Привезли из Чувашии ветряную мельницу, которой 150 лет. Теперь хотим поставить дома по-старинному, с черной баней.

Водим в «Бабай утары» экскурсии. Показываем детям, как пекут хлеб, делают блинчики. Даже проводим мастер-классы. У нас там есть горка, где зимой катаются на тюбингах. В этом году привезли и летний тюбинг.

К нам приезжает очень много гостей. Они останавливаются у нас на два-три дня или даже неделю. Конечно, не в самом этнокомплексе «Бабай утары» — мы специально построили гостиницу. Недавно вот с Севера были визитеры.

— Татары?

— Нам без разницы, какая у гостя национальность. Главное, чтобы человек был хороший (улыбается).

— Вы землю для этой деревни выкупили?

— Нет, земля арендована.

Кроме того, мы взяли под свое крыло обанкротившийся колхоз «Юлдыз», где разводили лошадей породы «русский тяжеловоз» и продолжили это дело. Делаем и кумыс. Продаем его у себя в деревне, и в городе. И там и тут он в равной степени быстро кончается. Потому что это очень хороший напиток. Большого объема у нас не бывает,: в день уходит 150–200 бутылок. Для этого лошадей надо три-четыре раза подоить. Они же не коровы: у них вымя маленькое.

У нас есть санаторий, где лечат болезни легких. Кумысолечение в этом плане тоже очень полезная вещь.

— Вы производите кумыс по какому-то старинному рецепту?

— Только по старинному. В Татарстане этот напиток не так хорошо знают, а у нас в Башкортостане кумыс был всегда.

Я уверен, что мы все равно придем к тому, чтобы самим производить и выращивать, что возможно, на земле. Это намного лучше, чем поглощать химикаты. Сейчас и городские жители оценили пользу экологически чистых продуктов, стараются покупать их у нас.

«КЕМ МЕНЯ НИ ЗАПИШИ –
Я ВСЕ-РАВНО ОСТАНУСЬ ТАТАРИНОМ»

— Вы татарин, хотя и живете в Башкортостане?

— Да, я там родился. Мои предки, а они родом из Мензелинского района Татарстана, переселились сюда во времена Ивана Грозного. На территорию нынешнего Башкортостана некогда перебрались семь семей. С них и пошла наша деревня Тюменяк, которая ведет начало с 1660-х годов.

Я изучал свою родословную. Для этого пришлось покопаться в архивах Оренбурга, Казани и Уфы. Мне помогал известный продюсер, поэт, музыкант, журналист Ильфак Шигапов — к сожалению, ныне уже покойный. Кстати, выяснилось, что живущие по соседству три семьи — это тоже мои родственники в четвертом и пятом поколении. Мы и подумать не могли, что это наша родня!

«Рассказываю, а они не понимают: «Как это жили в крытых соломой домах?..»Фото предоставлено Фаниром Галимовым

— Как так: вы жили рядом, но этого не знали?

— Нет! Раньше же свои родословные не отслеживали. Фамилии у нас разные. К примеру, у русских фамилии — Соловьев, Иванов, Петров и так далее — из поколения в поколение остаются неизменными. А у нас, татар, было принято, чтобы фамилия давалась по имени отца или деда. Допустим, мой сын или внук мог носить фамилию Фаниров. Поэтому поколения и терялись. Это не практикуется у татар только в последние годы.

— Говорили, что в Башкирии при переписи татар чуть ли не насильно записывали в башкиры. Вас никогда не пытались обашкирить? В целом легко ли вам было сохранить свою национальную идентичность?

— Знаете, Бог дал мне родиться татарином — им я и умру, кем меня ни запиши. Может быть, кто-то и хочет раздуть конфликт. Такие люди, которые любым способом пытаются вбить клин между представителями разных национальностей, чтобы стравить их между собой, есть везде: и в Башкортостане, и в Татарстане, и в России в целом. Но у нас в республике, слава Богу, все тихо и мирно.

— Там много татар?

— Полтора миллиона. Национальная идентичность нам дана свыше. А против Бога никто не может идти.

— У вас никогда не было мысли вернуться в Татарстан?

— Нет, конечно. Я всю жизнь прожил в Башкортостане. Здесь выросли дети, а сейчас подрастают  внуки.

«В татарских селах преподают татарский язык как и везде: в объеме одного-двух уроков в неделю. В том числе в Башкортостане»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЧУВСТВУЮ, ЧТО НА МОИХ ПЛЕЧАХ БОЛЬШАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ…»

— Как давно вы входите во всемирный конгресс татар?

— Уже третий год. Я председатель ассоциации татарских сел России.

— Это назначаемая должность или вас выбрали за активную жизненную позицию?

— Меня каждый год переизбирают.

— Вы эту миссию восприняли положительно?

— Если бы был против, не выбрали бы. Но чувствую, что на моих плечах очень большая ответственность. Хотя рано или поздно бразды правления в ассоциации нужно будет передать молодым.

— У них больше сил?

— Не в этом дело: у молодежи более свежий взгляд. Может быть, они вообще по-другому видят развитие сельского хозяйства. Сейчас вот мы в конгрессе татар хотим объявить конкурс сочинений по всей России: какими ты видишь перспективы развития татарской деревни? Может быть, какой-нибудь вундеркинд прольет нам свет на истину.

«У татар раньше было принято украшать стены жилого дома изнутри вышитыми тканевыми полотенцами, яркими салфетками, скатертями и покрывалами»Фото предоставлено Фаниром Галимовым

— Сколько, кстати, в России насчитывается татарских сел?

— Около четырех тысяч. Больше всего их в Татарстане и Башкортостане. Самые активные сельчане — в Пензе, Чувашии, Нижегородской области. Но и Башкортостан не отстает.

— И чем же живут сегодня татарские села?   

— Главная проблема  — нет помощи от государства. Деньги выделяют, но они не доходят до сельчан. Тяжело с землей: люди не могут ее получить, оформить как положено. Если участок не в собственности, а дается лишь в аренду, нет стимула работать  — его же в любой момент могут отобрать. Между тем почву надо только удобрять два-три года, чтобы собрать более-менее хороший урожай. А вот когда земля своя, человек будет трудиться от зари и до зари.

Стали другими и сами селяне. Раньше мы как-то друг с другом общались, были друг другу нужны. А сейчас каждый закрылся высоким забором и копается у себя во дворе. Одним словом, в деревне сейчас так же, как было в городе, когда люди, живущие в одном подъезде, даже не знали друг друга. Городской человек пришел с работы домой и ему никто не нужен: есть телевизор. А в деревне без общения и взаимовыручки не обойтись. Здесь соседи всегда помогали друг другу, нужно ли было убрать сено перед дождем, корову зарезать или дом построить.

«Мы построили эту деревню в чистом поле»Фото предоставлено Фаниром Галимовым

Хотя бы конгресс татар нас как-то друг к другу приближает. В том числе с его помощью я выхожу в регионы. Честно говоря, не все села успеваем объездить, общение происходит больше во время конкурсов. Вот недавно провели конкурс «Минем авылым» («Моя деревня»), из многих сел присылали материалы: книги, аудио, видео. Стараемся общаться с предпринимателями, меняемся фольклорными коллективами. Объявили конкурс «Минем авылым моңнары» («Напевы моей деревни»). До конца января принимаем заявки на участие. С условиями можно ознакомиться на сайте всемирного конгресса татар. В марте подведем результаты.

— К вам как к главе ассоциации татарских сел обращаются с какими-то проблемами?

— Очень много обращаются. Просят помочь.

В прошлом году мы впервые задумали и провели сабантуй на берегу реки Ик, которая протекает через Туймазы: с одной стороны — Башкортостан, с другой — Татарстан, с третьей — Оренбург. Собрали представителей 14 районов. В этом году сабантуй состоялся в Азнакаевском районе вашей республики. Это было уже более масштабное мероприятие.

— Ассоциация татарских сел взяла его проведение на себя?

— В этом году его организовал конгресс. А в прошлом году это делал в основном я.

Кроме того, мы уже третий год проводим в Кировской области хоккейный турнир на кубок ассоциации татарских сел России. В этом году в нем участвовало четыре команды: из Башкортостана, Чувашии, Татарстана, Кировской области. В следующем году хотим привлечь еще и Оренбург с Пермью. Одним словом, чем можем, тем и занимаемся.

«Марат Ибляминов в свое время вышел с нужной инициативой, организовав радио «Тәртип FM»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Как в татарских селах преподают татарский язык?

— Как и везде: в объеме одного-двух уроков в неделю. В том числе в Башкортостане. Очень печально, что дети сейчас разговаривают в деревнях по-русски. Немного где говорят на родном языке: может, где-то  в глухих селах, а вот в тех, что расположены ближе к городу, наблюдается такая тенденция. Я считаю, что обучение там должно вестись на родном языке. Мы же окончили татарскую школу и это не стало для нас каким-то препятствием в жизни. Например, когда я учился, все предметы, кроме русского языка и литературы, нам преподавали на татарском. Несмотря на это, мы нашли свое место в жизни. И на русском языке говорим, и на башкирском так же свободно общаемся.

«ДРУЖБА В НАШЕ ВРЕМЯ КАК-ТО ОБЕСЦЕНИЛАСЬ»

— В Татарстане вы сейчас с кем-то активно общаетесь?

— Общаюсь со всеми руководителями конгресса. Например, всегда спрашиваю мнение председателя исполкома ВКТ Рената Закирова. Как и руководителя фонда «Сэлэт» Джавдета Сулейманова. Он образованный, профессор (некогда вице-президент Академии наук РТ — прим. ред.). Они оба знают больше, чем я, инженер-механик. Я, может быть, в хозяйственных вопросах больше понимаю, а они больше подкованы политически. Но вообще дружба в наше время как-то обесценилась. В основном общаются только по делу.

«У нас и пруд там обустроен, и пасека есть»Фото предоставлено Фаниром Галимовым

— Наше издание последний раз писало про вас в связи с радио «Тәртип FM».  В Казани это радио умерло, но будет вещать в Башкортостане?

— Да. Марат Ибляминов в свое время вышел с нужной инициативой, организовав радио «Тәртип FM». Он мне очень понравился. Ибляминов по акту передал нам безвозмездно все, что там было: программы,  хозяйство, частоту. Мы этим занимаемся уже два с половиной года. И только совсем недавно окончательно решили этот вопрос. Начали вещание, но выяснилось, что не достает какого-то документа: опять остановили. Потом ставили антенны, радиовышку. Ждали визы главы по выделению земли…

— Татарская радиостанция в Башкортостане нужна для того, чтобы живущие там татары не забывали родной язык?

— Наше поколение хочет слушать татарские песни 70–90-х годов. Мы будем транслировать и русские песни, и башкирские, но в основном, конечно, татарские. Сейчас же их уже нигде не слышно, хотя те песни очень душевные, не в пример сегодняшним «бом-бом», которые крутят за большие деньги. Когда слушаешь мелодичные песни тех лет, испытываешь совсем другие ощущения.

— Знаете ли вы татарского певца Салавата? Как оцениваете его творчество?

— Салават  — это Салават, мы не имеем права давать ему каких-то оценок, потому что он завоевал себе славу. Я горжусь тем, что у нас есть такой земляк.

«Делаем кумыс. Продаем его и у себя в деревне, и в городе. И там и тут он в равной степени быстро кончается»Фото: Сергей Елагин

 — Молодой исполнитель из Башкортостана, «татарский Джастин Бибер» Элвин Грей (Радик Юльякшин) очень популярен не только у себя на родине, но и в Татарстане. Он, кажется, стал даже популярнее  Салавата Фатхетдинова. По крайней мере, в проводимом «БИЗНЕС Online» голосовании по топ-50 главных людей культуры Татарстана он опередил «татарского соловья».    

— Мне его не понять. У нас на радио такие песни не звучат. Возможно, у Радика есть талант, молодежи он нравится. Если люди слушают, ходят на концерты, то и такие исполнители имеют право на существование. Помню, как песни моей юности не воспринимали родители. Возмущались: «Что это такое?». Упрекали в том, что мы забыли народные мелодии. Сегодняшней молодежи, возможно, наши песни не нравятся.

— Насколько широко будет вещать радиостанция «Тәртип FM»?

— Мы старались обеспечить ее охват в пределах 100 километров вокруг Туймазов. Думаю, со временем мы увеличим мощность. Пока же надо найти слушателей. Полтора года назад мы открыли татарский центр, построили под него отдельное здание. Там же сейчас находится и радиостанция «Тәртип FM».

В центре у нас занимаются пенсионеры, не обязательно татары. Одну комнату мы отдали башкирам — у нас дружба. Там же находится звукозаписывающая студия. К нам приходят и дети, и юноши. Кроме того, мы открыли воскресную школу татарского языка для детей младших возрастов. Они с удовольствием учатся.

— Вас в Туймазах, наверное, вообще все знают?

— Кто хочет знать, тот, наверное, знает.

«МНЕ МАТЬ ВСЕГДА ГОВОРИЛА: «НУ ТЫ И УПРЯМЫЙ!»

— Вы в какие-то властные структуры входите?

— Вот этого я не люблю. Я могу день и ночь работать, но когда мне указывают «сделай так», особенно если это никому не нужно… Или вот когда должен приехать с визитом какой-нибудь высокий руководитель, все сразу начинают строить, подметать. Я этого наведения лоска на фасады не приемлю. По мне как есть, так и должно быть.

— Вы с детства были таким самостоятельным и инициативным?

— Я всегда старался настоять на своем. Мне и мать всегда говорила: «Ну ты и упрямый!» Я таким, наверное, родился. И переделать себя уже не могу.

— У вас много сестер-братьев?

— Нас в семье семеро детей: пятеро братьев и две сестры.

— Чем ваши сестры-братья занимаются?

— Все по-разному. Они сейчас уже на пенсии, но все живут в Туймазах.

— Даже в гости пойти большой выбор: семь родных семей!

— Ну старший брат уже умер. Видите ли, когда наши дети были маленькими, мы всегда ходили друг к другу в гости. А сейчас у каждого сватья, внуки…

— У вас и без того, наверное, полсела родственников?

— Человек 500 точно наберется. Вообще мы до сих пор разыскиваем своих родственников. Две книги с нашей родословной уже выпустили. Сейчас хотим издать еще одну: с самой полной информацией о наших корнях.

— Чем занимались ваши предки, жившие в Мензелинском районе?

— В основном сельским хозяйством.

— Получается, вы им не изменили. Вам всегда нравилось работать на земле?

— Нравилось или нет, надо было работать. Мои родители были простыми колхозниками. Отец работал сначала шофером, потом на животноводческой ферме простым скотником. Поэтому мы, пока росли, были и пастухами, помогая родителям, и разную другую работу выполняли. Семерых детей же еще надо было прокормить.

— Которым по счету вы были ребенком в семье?

— Третий.

— У вас все такие самостоятельные или вам кому-то из братьев и сестер приходится помогать?

— Раньше мы друг другу помогали, а сейчас все самостоятельные.

— Вы самый успешный из них?

— Я бы не сказал. У нас все успешные. Своих компаний у них, конечно, нет, но они самодостаточные. Сами себя обеспечили, сами содержат. У всех хорошие дома. С самым младшим братишкой мы вместе работаем.

— Он тоже у вас в ранге руководителя?

— Да, в этнографическом комплексе «Бабай утары».

«ЧТОБЫ ВНУКИ ВСПОМИНАЛИ: БЫЛ У НАС ТАКОЙ ДЕД…»

— Вы с ходу назвали несколько проектов, которыми занимаетесь. Все они требуют денег. Вкладываете в них свои личные средства?

— Знаете, деньги приходят и уходят — я никогда их не считаю. У меня они не на первом месте.

— А что на первом?

— Может быть, это и высокие слова, но мне хочется, чтобы все семьи были счастливы, воспитывали детей, внуков. Чтобы последние потом вспоминали «Был у нас такой дед…» Мы же не будем жить вечно, рано или поздно уйдем. Хотелось бы оставить после себя не материальное богатство, а понимание того, что каждый человек должен всего добиться сам. Если он захочешь, все у него получится. Именно об этом я и мечтаю. Как говорил один древний мудрец: голодному человеку нужно дать не рыбу, а удочку.

— Иначе он привыкнет быть иждивенцем?

— Да. Получится у меня или нет, я не знаю…

— В отношении кого вы хотите так поступить?

— В отношении своих детей. У меня их двое, пятеро внуков. Причем четверо из них мальчики. Вот это и есть мое самое большое богатство.

— Но вы же все равно во все проекты свои деньги вкладываете?

— Конечно, «Бабай утары» в основном помогает моя компания «Ильфа». Что нужно для строительства? Техника и стройматериалы. Лес мы выписываем в лесхозе.

— Бесплатно?

— Нет. Но, если там сам готовишь деревья в транспортировке, выходит недорого. У нас есть своя пилорама, свои строители, поэтому что-то построить для нас не проблема. Мы в основном платим только зарплату строителям.

Кстати, для строительства «Бабай утары» мы в большинстве своем использовали старые бревна. Внутреннее убранство комплекса составляют музейные экспонаты. Нам много их привозят.

— Кто, энтузиасты?

— Те, кто к нам приезжает. Оказавшись в нашем этнографическом комплексе, посетители сразу вспоминают: «У меня есть это, есть то. Я привезу». Или оставляют нам адрес, мы забираем сами. Старинные вещи нам отдают бесплатно.

— Что из интересных экспонатов вы так приобрели?

— Многое: кумганы, самовары, различные полотенца, ручную мельницу. У татар раньше было принято украшать стены жилого дома изнутри вышитыми тканевыми полотенцами, яркими салфетками, скатертями и покрывалами. Нам передают очень много таких вещей, как и коврики для намаза. Как-то я был у брата в гостях, разговор зашел об экспонатах. Его жена тут же включилась в разговор. Сообщила, что у нее еще от прабабушки остался молитвенный коврик для чтения намаза. Ему лет 150, не меньше. Берите, говорит, себе в «Бабай утары». Мы, кстати, фиксируем, у кого и где ту или иную вещь приобрели.

— У вас очень оригинальные проекты. Взять даже деревню «Бабай утары». Как у вас родилась эта идея? Вам ее кто-то подсказал?

— Можно сказать, эту идею мне подсказали внуки. Когда они в субботу и воскресенье приезжают в гости, я им перед сном не сказки рассказываю, а такие вещи: твой прадедушка жил вот так, мы — так. Они слышат это и не могут поверить: «Как это жили в крытых соломой домах?..» И когда говоришь про лучину, тоже недоумевают: «А телевизора тогда разве не было? А телефона?» (Улыбается.)

Так у меня и возникла мысль создать такую деревню. Когда ты это видишь воочию и можешь пощупать, понять, что и как было прежде, несравнимо легче. Сначала дети ходили на экскурсии и удивлялись едва ли не каждому предмету: «Неужели в этой печи хлеб пекли? А как? Электричества там нет, газа — тоже». А сейчас у них уже есть понимание, как мололи муку и пекли хлеб.

Кстати, когда мы лет пять копались в исторических и архивных документах, разыскивая информацию о том, как выглядели тогда дома, нашли упоминание о мечетях. Согласно архивным данным, первая мечеть в Туймазах была построена в начале XVIII века. Вообще в этом населенном пункте было три мечети. Сейчас на том самом месте, где некогда была первая мечеть, мы всей деревней строим новую.

— Выходит, недостатка в рабочих руках нет?

— Да, помогают все, кто может.

Это будет каменная мечеть с пятью минаретами. Мы обучаем детей азам ислама. Недавно уже третью группу сформировали. Сейчас женщины у нас хотят обучаться и даже бабушки. У нас была маленькая мечеть, все желающие туда не помещались. Когда построим новую, они, Алла бирса, будут довольны.

— Как вас на все хватает?

— У меня же есть племянники: помогают. Им по 27–28 лет, женаты и уже имеют по двое детей.

— Они такие сознательные, в город уезжать не хотят?

— Нет-нет. Им помогли построить жилье. Тем, кто у нас работает, мы уже построили пять домов. Они с удовольствием работают.

— Вы еще и фильмы спонсируете? Я имею в виду работу немецкого журналиста и режиссера с татарскими корнями Насура Юрушбаева, который, вернувшись в Россию, снял художественный фильм «Отчий дом».

— Я его не спонсировал. Юрушбаев выиграл грант министерства культуры Татарстана. Просто эту картину снимали у нас в Тюменяке, в «Бабай утары», поэтому я его поддержал. Это трогательный получасовой фильм по мотивам рассказа «Нигез йорт» татарского писателя Галимьяна Гильманова. Его сюжет таков: мать из-за любви к родной дочери соглашается променять родной дом на дом престарелых, но в конце фильма снова обретает его. Кстати, в этой картине играют актеры туймазинского академического театра.

На международном фестивале «Мы вместе – 2018» в июне этого года в турецкой Аланье «Отчий дом» стал победителем в номинации «Лучшая актерская работа».

«ВСЕ БЫЛО ПРОСТО: ОТОРВАЛ БИЛЕТИК, ВЗЯЛ ДЕНЬГИ…»

— Почему у вашей компании такое название — ООО «Ильфа»?

— Начиная с 90-х годов я в основном ездил с творческими концертами. Лет 12 так колесил с собственными песнями по всему Татарстану, Башкортостану, Челябинской области, Оренбургу вместе с народным артистом Фаном Валиахметовым — он у нас играет на тальянке.

До 2002 года же никаких законов, регламентирующих концертную деятельность, не было: мы сами печатали билеты, сами их продавали. Все было просто: оторвал билетик, взял деньги. А прежде, к слову, мы и не просили оплаты за концерт — то нам яйца дадут, то муку. Но в 2000-х годах нас начали проверять, контролировать доходы от выступлений. Для финансовых проводок, связанных с концертами, было необходимо создать юрлицо. И мы учредили ООО «Ильфа». Его название — это производное от двух имен: Иль — Ильшат, это наш музыкант и Фа — Фан Валиахметов.

Предприятие «Башсельэлектрострой», начиная с 2000 года, испытывало проблемы. К тому моменту, когда оно окончательно прекратило работу, у нас уже было готовое ООО, созданное специально для музыкальных концертов. Мы на эту организацию сразу взяли в банке крупный кредит — миллион рублей тогда был большой суммой. Потом добавили второй заем — еще 500 тысяч — и приобрели базу обанкротившегося предприятия.

— И традиционный вопрос рубрики «Персона»: ваши три секрета успешного бизнеса?

— Первое правило должно быть таким: не обманывать. Мне кажется, это самое главное. В наше время тебя то и дело пытаются обвести вокруг пальца: много нечестности. Второе: нужно ценить своих работников, потому что без них бизнес не построишь. И третье: ты должен знать, как свести дебет с кредитом. Если не знаешь, лучше не берись.

— Иначе прогоришь?

— Конечно. И прежде чем взять кредит, нужно думать, сможешь ли по нему рассчитаться.

— Вы в свое время брали много кредитов?

— До сих пор беру. Без заемных средств бизнес обойтись никак не может: на материалы, на то-другое-третье нужно много. Но банк опять же требует гарантии, просто так займы не выдает. Иногда так прижимают, что даже думать над тем, как свести дебет с кредитом, не хочется.

Визитная карточка компании

ООО «Ильфа»
Год создания — 2001.
Направления работы — электромонтажные работы.
Количество сотрудников — 84.
Учредители — Галимов Фанир Гильмутдинович (70 % УК).

Визитная карточка руководителя

Галимов Фанир Гильмутдинович

Образование

Окончил механическое отделение Башкирского сельскохозяйственного института в Уфе (1993).

Трудовая деятельность

• 1979–2001 — «Башэлектросеть», инженер-механик.
• С 2001 года по настоящее время — ООО «Ильфа», учредитель и директор.

Семейное положение — женат, двое детей, пятеро внуков.

Почетный энергетик РФ, заслуженный работник культуры Республики Башкортостан, заслуженный артист Республики Татарстан. Автор книг «Яшәүләрем – җыр минем» (2006),  «Синеке бит без, Төмәнәккәем!» (2009). Почетный гражданин города Туймазы.

Любовь Шебалова, Альфред Мухаметрахимов, 
business-gazeta