– Недавно вы встречались в соцсетях с муфтием Башкортостана Айнуром хазратом Биргалиным. Обсуждали возрождение восточных татарских видов единоборств. Неужели у татар было ещё что-то помимо корэша?

– На самом деле эта встреча была инициирована со стороны Федерации корэш России. Мусульмане в Татарстане, России и в мире активно занимаются разными видами борьбы, поэтому чтобы привлечь их к занятию корэш, мы решили сотрудничать. Я высказал идею, что боевое искусство как спорт должно развиваться и должно быть зрелищным.

Сейчас молодёжь увлеченно смотрит UFC. Но удары в лицо не соответствуют нашей религии. Если мы хотим, чтобы люди больше смотрели татарские боевые искусства, то нам нужно подумать о боевом разделе корэша, то есть о прикладном разделе. Возьмем, например, самбо – пусть это будет новоделом, в нём есть классический раздел и боевой раздел.

Корэш – борьба очень честная, в ней побеждает тот, у кого сильнее мышцы, бицепсы. Но в жизни не всё однозначно.

Представьте себе поле брани – в реальных ситуациях люди не выходят друг против друга по категориям веса. Важное значение имеют хитрость, ловкость, другие аспекты. Как-то на наши тренировки по джиу-джитсу пришёл парень – он очень долго занимался национальной борьбой, он очень сильный.

Мой товарищ с ним боролся. Он моего товарища и так, и этак бросал. Но в итоге мой товарищ его «задушил». Получается, что парень не обладает приёмами против удушения. Но вот мой друг, маленького роста, в два раза легче этого парня, смог его придушить, парень этот сдался.

То есть боевое искусство должно быть прикладным, нести какую-то пользу в себе, воспитать в человеке какую-то смелость, чтобы он был уверен в себе, в традициях своих предков и своего народа.

– Какая-то философия должна быть?

– Да! И мы вспоминаем, смотрим на источники. На них смотрит в том числе и Айнур хазрат Биргалин. Раньше было боевое искусство, которое на сегодня практически забыто, называется оно каракаплан. Татары раньше им владели.

Невозможно представить, чтобы у целого народа не было никакого боевого искусства. Если есть понятие «батыр», то он же должен был владеть каким-то искусством. Если есть татарская сабля, то и должно быть искусство владения ею. Но мы понимаем, что не только мастерство, но и сама татарская сабля бесследно утрачены, возможно, даже уничтожены, ведь сегодня в музеях мы всего несколько штук такой сабли можем найти.

Если посмотрим на другие страны, то есть русские мечи, османские сабли. Их очень много, они хранятся в музеях. А наших практически нет.

Среди молодежи сегодня самыми популярными татарами являются разные певцы и артисты. И из этого складывается образ татар. Почему мы остаемся нацией только певцов и танцоров в тюбетейках на Сабантуе… Я не говорю, что танцором быть плохо. Но нужно развиваться в разных направлениях и воспитывать среди молодежи настоящих батыров.

– Если посмотреть на стереотипы, то башкир на коне, он с колчаном, со стрелами, с луком. Казак с ногайкой и, может быть, тоже на коне…

– А мы с чак-чаком.

– Да, а мы с чак-чаком и с тюбетейкой. Как так получилось?

– Татары были искусными воинами, это известно. Но мы утратили этот образ вместе со всеми боевыми традициями. Вокруг татар очень много стереотипов, но они не могли сформироваться на пустом месте. Когда мы едем в арабские страны, то там до сих пор детей могут пугать татарами, истории из древности читать, что «напали татары» и так далее. Слово «татары» известное, но сегодня образа татарского батыра не осталось в наших головах.

– Каракаплан на что вообще похож? Скажем, есть такой вид единоборств, как илицюань. Его в своё время использовали телохранители. Потому что в Китае им приходилось пробегать большие расстояния, сберегать энергию, чтобы потом ещё оставались силы на защиту господина. Поэтому илицюань считался внутренним стилем, без больших амплитудных движений. А каракаплан – это что?

– У нас информация очень скудная.

– Расскажите хотя бы то, что есть.

– Это боевое искусство воина. Представьте двух воинов, которые встречаются на поле брани. Бить в лицо бесполезно. Представьте двух самураев, они при полной амуниции. Бить кулаком для них – тоже бесполезно. Значит, им нужно работать суставами, катаной, кинжалом или тем, что у тебя есть в руках. Татарские воины хорошо стреляли из лука, владели саблей. Зачем нужно возрождать это сегодня? А это этнофитнес такой. С одной стороны, ты развиваешь себя физически: твой мозг учится работать вместе с мышцами. Можешь рубить лозу, на лету яблоко разрубать… С другой стороны, у тебя возникает интерес к истории своего народа, просыпается гордость за своих предков.

Когда человек занимается гольфом и бьёт клюшкой по мячику, у него же глазомер работает. А теперь вы попробуйте пофланкировать саблей, правильно разрубить пластиковую бутылку, яблоко или картофелину. Это тоже требует большой сноровки, долгого времени занятий и держит человека в тонусе.

Мы должны возвращаться к нашему национальному, чтобы чувствовать свою связь со своими предками.

– Если о каракаплане мало источников, то как мы будем возрождать борьбу? На основе чего?

– Мы хотя бы знаем его цели. Есть специалист в Казани, который изучает каракаплан. Из некоторых источников мы знаем, что Шигабутдин Марджани очень увлекался и владел искусством каракаплан. У него даже было прозвище Көрәшче Шиһаб. А в известном произведении Акмуллы «Мәрҗани мәрсиясе» (с тат. «Некролог по Марджани») есть такие строки: «Мәйданда ул чыгарды артык гайрәт!» («На майдане он был очень сильным») или: «Көрәш мәйданына бу чыккан соң батырлар була калды җугалгандай» («Как только он вышел на майдан, то батыры какими-то растерянными стали»). То есть даже наши ученые этим увлекались! А из наших умов эти образы и традиции настолько вымылись, что мы сегодня ничего не помним. А какие искусные в спортивной борьбе кавказцы! И они являются национальными героями. Наши борцы тоже очень сильные. Мы видим ребят, которые приезжают из глубинок Татарстана, выходят на борцовский ковёр и показывают очень хорошие результаты.

Но у корэша нет зрелищности и нет прикладного раздела. Его нужно разрабатывать. Тогда появится интерес и гордость за свой народ, желание продолжать традиции.

– А у Айнура хазрата Биргалина какое понимание? Какой у него интерес?

– Он сам башкир, тоже занимается борьбой, джиу-джитсу, грэпплингом. Он даже становился чемпионом республики Башкортостан. Но в любом виде борьбы мы, религиозные деятели, должны заниматься с оглядкой на нашу религию.

Мы, например, знаем, что наш любимый Пророк Мухаммад (САВ) и сам был борцом и даже боролся с воином Руканой и победил его несколько раз. Хотя Рукана был сильнейшим в Мекке. После поражения Рукана был настолько впечатлен силой Пророка, что принял ислам. Он говорил, что невозможно, чтобы его – самого известного борца – победил религиозный деятель. Рукана считал, что Пророку Мухаммаду (САВ) сам Господь помог победить. Поэтому Рукана и уверовал в единого Господа и принял ислам.

Затем мы смотрим на историю и видим, что много богословов занимались борьбой. Как я уже сказал ранее, тому же Шигабутдину Марджани на сабантуях не было равных. И мы вспоминаем слова Пророка (САВ), что «сильный верующий лучше слабого верующего, хотя у обоих есть благо».

Мы сегодня говорим, что если мы развиваем нашу татарскую борьбу, то нужно просто сделать раздел, который будет прикладным, который будет интересен. Когда мы смотрим на самбо, то некоторые приёмы там тюркские. Скажем, там есть приём «татарская подсечка». Но в татарской борьбе сегодня нет таких подсечек. В самбо есть, а в татарской борьбе нет! Но ведь создатели самбо откуда-то же взяли эту подсечку.

– А как вы представляете себе популяризацию этого каракаплана?

– Составить свод правил, и когда идут чемпионаты мира или чемпионаты России по корэшу, то разложить один ковёр для тех, кто может попробовать, испытать свою силу в прикладном направлении борьбы. Может выйти самбист, вольник, дзюдоист… И каждый, понимая свод этих правил, может себя показать и попробовать по ним побороться.

kazanfirst.ru