«Без видения исламского начала мы не сможем понять татарскую культуру и продолжать ее. Ислам — определяющая в становлении хребта и идеологии татарской нации», — рассуждали участники круглого стола «БИЗНЕС Online» под названием «Дух или материя? Исламский компонент в Стратегии татар». О том, как решала этот вопрос национальная интеллигенция 100 лет назад и почему мечети могут стать настоящими клубами по интересам для татар, — в нашем репортаже.
ИСЛАМСКОЕ НАЧАЛО У ТАТАР ИЗНАЧАЛЬНО ПРИСУТСТВОВАЛО И ФОРМИРОВАЛО ИДЕОЛОГИЮ
Начало священного месяца Рамадан стало отличным поводом продолжить серию круглых столов в редакции «БИЗНЕС Online», посвященных разработке Стратегии татарского народу. Поскольку важнейший аспект стратегии — это роль ислама в жизни татар и то, как ислам должен быть отражен в этом важнейшем документе, в представленном эскизе которого практически отсутствует религиозная составляющая.
По словам известного историка Дамира Исхакова, проблема эта чрезвычайно сложная и имеет политическое значение. «У татар термин нация традиционно передавался термином „милләт“, но на самом деле слово „милләт“ имеет исламские корни и совершенно иное содержание. Кем были лидеры нации, которые формировали милләт? На этот вопрос должен быть дан ответ. Мы должны будем вернуться к этим истокам: мы должны понять, кто мы, откуда возникли и как становились? И тут исламская составная, хочешь или не хочешь, возникает. В тех эскизах стратегии, которые нам представлены, этот момент очень сильно спрятан. Там есть духовное начало, но непонятно, что за духовное начало имеется в виду, может быть, христианское, а может быть вообще безрелигиозное», — отмечает он.
Исхаков уверен, что от ислама нам не уйти, поскольку исламское начало у татар изначально присутствовало и формировало идеологию: «Мы никак не можем исключить ислам из нашей жизни, и в стратегических вещах мы должны об этом помнить. Любое нациестроительство имеет культурную базу — татарскую культуру без ислама вообще представить невозможно. У нас вся досоветская культура стоит на исламской базе. А так как мы хотим продолжать эту культуру дальше, даже те люди, которые не хотят этого видеть, будут вынуждены увидеть, потому что без видения исламского начала ты не сможешь понять татарскую культуру и продолжать ее», — уверен ученый. Кроме того, согласно социологическим исследованиям, более 80 процентов татар считают себя мусульманами.
«Роль ислама в развитии татарской нации — вопрос супер сложный. Очень сложно вписать ислам в политическую систему», — уверен ректор Российского исламского института, профессор Рафик Мухаметшин. При этом ректор РИИ сделал экскурс в историю, когда татарская интеллигенция также формировала национальную идеологию и столкнулась с исламским фактором. «Ислам, с одной стороны, можно рассматривать как фундаментальное учение, с другой, если смотреть период становления татарской нации, стояла дилемма — роль ислама, как его использовать? Здесь есть блестящий опыт татар конца XIX — начала XX века. Это новый формат развития общества, буржуазного, которое нуждалось уже не только в религии, но и в идеологии. И татарская интеллигенция формировала национальную идеологию. Вопрос заключался в том — как в ткани мобильно развивающегося общества национальной идеологии использовать исламский фактор? Может быть, разработчики стратегии сегодня тоже с этим столкнулись. Для них ислам — это некая догматическая система и они не знают, как ее вписать в стратегию. Какого-то эффективного опыта вкрапливания исламского фактора и в национальную идеологию, и в политическую систему не было», — говорит он.
«Разработчики говорят: татары же не только мусульмане, есть кряшены. Но в стратегии можно упомянуть и тех и других. Кому мешает? Татар без ислама нет», — резюмирует Мухаметшин.
ЕСЛИ УБРАТЬ ИСЛАМ, В РЕГИОНАХ У ТАТАР НИЧЕГО НЕТ
Исламовед Айдар Хайрутдинов также отметил, что ислам для татар играл консервирующую роль — консервировал татар в культурную и языковую единицу. Хайрутдинов, являющийся одним из знатоков творчества выдающегося богослова Мусы Бигиева, напомнил, что выдающийся ученый был уверен, что только татары могут что-то дать мировой умме и человечеству, и могут стать маяком для человечества. «Но я не склонен идеализировать прошлое», — отметил при этом участник круглого стола.
«Татары и ислам — понятия неразрывны. У нас даже в языке это сохранилось, языковая память хранит эту неразрывную связь нашего национального и религиозного самосознания», — продолжил экс-первый заммуфтия РТ Рустам Батыр. По его словам, к созданию стратегии в том или ином виде татары подступали уже не раз — в 2013 году на форуме татарских религиозных деятелей при участии тысячи имамов со всей России была принята концепция «Ислам и татарский мир». «Там черным по белому написано, что этот документ — это шаг к консолидации татарского народа на основе исламских ценностей. Это цитата. Сейчас поднимать тот же вопрос, не аппелируя уже к тем наработкам, которые были, странно. И инициировал этот документ ВКТ!» — напомнил Батыр.
Как рассказал блогер «БИЗНЕС Online» Батыр, сто лет назад татарская интеллигенция также встала перед вопросом, который волнует современных татар — сохранить народ в новых реалиях. «В июле 1917 года в Казани проходил всероссийский мусульманский съезд, было создано „Милли идарә“, т. е. национальное правительство тюрко-татар внутренней России и Сибири. Там было три министерства — Диния нәзарәте, Малия нәзарәте и Мәгариф нәзарәте. Министерство образования (просвещения), министерство финансов и экономики и министерство религии. Сейчас мы переводим это как „духовное управление“, но на самом деле это министерство. С приходом советской власти все эти министерства распустили, единственное смогли сохранить управление мусульман», — напомнил он.
Так что наши предки обозначили три столпа, на которых должно стоять развитие нации — финансы, образование и религия. «Ислам — это основа всего нашего менталитета. Ислам из татарской культуры, из татарского языка вычленить невозможно. В условиях отсутствия государственности именно исламские институты сыграли роль скелета татарской нации, выступили каркасом, на котором был сформирован современный тип татарской нации. Куда бы татары ни приезжали, первым делом они строили мечети, и мечеть становилась тем центром, вокруг которой формировалась национальная и религиозная жизнь. Ислам и по сей день играет ту же функцию, и игнорировать это неправильно», — уверен Батыр.
«Роль ислама очевидна. Она определяющая в становлении хребта и идеологии татарской нации. Ислам является механизмом, который скрепляет», — согласился с ним политолог Руслан Айсин. Он уверен, что включение или не включение исламского фактора в стратегию развития татар, это вопрос, скорее, политический. «К сожалению, если мы сейчас не пропишем в стратегии фактор ислама, институтов, мечетей и т. д., то на поверку окажется, что, если убрать ислам, убрать эти институты, то в регионах у татар ничего нет. Есть вяло действующие автономии татар, но завтра власть там поставит своего человека, и все — татарская жизнь там остановится: на чак-чаках далеко не уедешь, это мы за 25 лет поняли. А другой альтернативы нет. Будет странно, если вынесут на Болгар жыены и на форум имамов эскиз Стратегии без ислама. Это, фактически, будет революция», — отметил он Айсин.
ИЗ ВОСЬМИ ТЫСЯЧ МЕЧЕТЕЙ В РОССИИ, ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ — ТАТАРСКИЕ
Самый главный недостаток в стратегии — это то, что там даже слово ислам не употребляется, а ислам — это базовая парадигма татарской цивилизации, уверен еще один участник нашего круглого стола, имам казанской мечети «Миргазиян» Абдуррауф Забиров. По его словам, татарский язык на 20 процентов состоит из коранического текста, а из восьми тысяч мечетей в России, четыре тысячи — татарские. «Ислам пронизывает всю жизнь татарской нации — искусство, книгоиздание, учебные заведения. Не замечать этого, значит, не видеть дальше своего носа. Ислам — это еще и государственность! Позицию ислама, его роль в сохранении и формировании татарской нации и государственности нужно обязательно отразить. Отсутствие ислама делает этот документ бессмысленным», — уверен он.
Исламовед, ученый Альфрид Бустанов добавил при этом, что в представленном эскизе стратегии много чего нет, не только ислама. «Однако отсутствие ислама показательно — оно показывает состояние нашей интеллектуальной силы и нашего интеллектуального состояния. Показывает нашу интеллектуальную потенцию», — добавил при этом ученый. По его словам, сейчас мы вступаем в мир постнациональный, который меняется, и стратегия должна быть написана и принята с учетом этих реалий.
ПРИ МЕЧЕТЯХ ПРЕПОДАВАТЬ ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК НИКТО НЕ ЗАПРЕЩАЕТ, НЕ ОГРАНИЧИВАЕТ!
Участники дискуссии однозначно заметили, что все четыре тысячи татарских мечетей нужно использовать как социальные институты — место для политических дискуссий, консолидации татар и преподавания татарского языка. «Мечети — это не только место, куда можно прийти помолиться», — отметил Исхаков. — Это клуб, да, почему нет? У татар в городских условиях не так много мест, особенно у пожилых людей, где они могли бы пообщаться. Это тоже нужно использовать. Было бы глупо такие вещи не учитывать и не применять в своей практике». В стратегии нужно осмыслить роль религиозных институтов в рамках доктрины социального служения, также необходимо обозначит роль ислама в сохранении в татарской орбите русскоязычных татар, считает Батыр.
«В Татарстане татарские школы открывать можно, выделив какие-то средства, но за пределами Татарстана административный ресурс не работает. Где формирование национальной буржуазии, которая будет поддерживать татарские институты в регионах? И вообще можно ли ее сформировать? Где механизмы? Если даже найдется татарский Сорос и выделит миллиард долларов: „давайте сохранять татарскую нацию“, но, если нет институтов, это невозможно. В стратегии по этим пунктам нужно обозначить исламский фактор тоже. Например, правовые. Нужно смотреть, каким образом ислам и его институты можно использовать для развития татарской нации. Мы сейчас боремся за то, чтобы в Татарстане хотя бы три часа татарского языка в школах оставили. А вот при мечетях преподавать татарский язык никто не запрещает, не ограничивает! Это есть реальный институт, где совершенно законно можно преподавать не только основы религии, но и татарский язык. В регионах других институтов нет, школ татарских нет» — считает ректор РИИ Мухаметшин.
«У нас нет национальной буржуазии, но больше всего жертвуют именно на мусульманские дела. Если мы сможем и это объяснить, и это абсорбировать — вернуть их через ислам в лоно татарской нации, то у нас появится национальная буржуазия», — поддержал его Айсин. По словам политолога, стратегия должна точно ответить на вопрос, кто такой татарин. «Он мусульманин, в первую очередь, он верующий или же он — атеист и верит в какие-то общечеловеческие ценности? Что это за ценности, тоже нужно объяснить. Кто такой татарин, куда он вписан — в восточную модель или в западную? Нам нужно создать интеллектуальные клубы, чтобы мы эти темы обсуждали»
