О том, как был организован быт, охрана и работа гражданских специалистов, рассказал руководитель группы советских строителей в ДРА Сагадат Гараев.
Экскурс в историю отношений
Работа советских гражданских специалистов в Афганистане — это особая страница в истории отношений двух стран, которая и на сегодня освещается слабо.
Первые советские специалисты в Афганистане появились 14 августа 1920 года, когда в дар от советского правительства в Кабул была доставлена радиостанция. Вместе с нею прибыла и обслуживающая группа.
В 1927 году было начато строительство телеграфной линии от Кабула до Мазари-Шарифа, открылась подготовки афганских связистов. К 1940 году советскими специалистами уже были построены три хлопкоочистительные фабрики в Кундузе, Баглане и Имам-Сахибе.
СССР стал занимать первое место в объеме экспорта Афганистана и второе — в его импорте. В 1959 году с помощью СССР была построена автотрасса Кушка — Герат — Кандагар протяженностью 680 км. К 1978 году асфальтобетоном покрыли более 2,8 тыс. км дорог Афганистана. К 1987-му с помощью советских специалистов был построен газопровод Ходжа — Гугердаг — ЗАУ протяженностью 100 км и начались разработки нефтяных месторождений.
Заводу быть
С началом военных действий в Афганистане автомобильным частям 40-й армии, которые были укомплектованы, в том числе и автомобилями Камского автомобильного завода, потребовалась помощь заводских специалистов КАМАЗа. Война в горах, пыли и жарком климате была сложным испытанием и для людей, и для техники. Автомобили часто выходили из строя. Их нужно было капитально ремонтировать. Кроме того, машины дорабатывались под условия войны в горах. Для этого «КАМАЗы» и «Уралы» добронировались, на них устанавливали блоки НУРС (неуправляемого реактивного снаряда) с вертолетов. В этих реалиях на территории ДРА был просто необходим авторемонтный завод.
В 1983 году Сагадат Гараев был командирован в Кабул в качестве руководителя группы советских специалистов на строительство такого завода «Джангалак». После полагающейся в случаях таких командировок проверки как по линии ЦК КПСС, так и по линии КГБ, Гараев прибыл в столицу Демократической Республики Афганистан. По прибытию он в течении двух недель изучал документацию строящихся объектов и территорию будущего строительства. Так же состоялось его знакомство с директором завода «Джангалак» Мухаммадом Омаром и главным инженером Азизом Задатом.
Знакомство быстро переросло в дружбу, которую подкрепило и то, что Сагадат исповедует ислам — этот факт был очень важен для мусульманской страны.
Через месяц Сагадат понял, что здесь идет настоящая гражданская война. Душманы охотились за ведущими советскими специалистами и днем и ночью. В случае похищения за них можно было получить хороший выкуп, а риск при захвате был в разы меньше, чем при нападении на советских военнослужащих. Средняя зарплата в Афганистане была 3-3,5 тыс. афгани, лепёшка стоила 12-15 афгани. За похищенных советских специалистов платили до 50 тысяч долларов, при среднем курсе 76.91 афгани за доллар.
«Изначально я привез с собой и семью. Жену и двухлетнюю дочку Айгуль. Ехал как в обычную командировку и даже представить не мог, в каких условиях там придется работать. Но семья со мной пробыла там недолго. 2 января 1983 года при возвращении с работы пропал автобус с шестнадцатью нашими специалистами, строившими хлебозавод в Мазари-Шарифе. И только уже вечером вертолетчики, совершая поисковый облет, сообщили, что нашли транспорт. Людей в автобусе не было. На сиденьях были следы крови. На полу автобуса и земле валялись гильзы. Их увели в горы с целью продажи. Целый месяц разведка искала захваченных специалистов. С помощью местной агентуры было установлено их местонахождение, и спецназ провел операцию по их освобождению. Из шестнадцати человек живыми удалось освободить только шестерых. Все они были в ужасном состоянии — обмороженные и искалеченные. После этого случая я, конечно, отправил семью обратно в Союз, в Набережные Челны», — вспоминает Сагадат Гараев.
Быт и работа специалистов в условиях необъявленной войны
20 специалистов группы Сагадата Гараева, приехавшие со всего Советского Союза на возведение авторемонтного завода, жили недалеко от места стройки в десяти наспех собранных домах. Территория городка была огорожена трехметровым забором и обтянута колючей проволокой с единственным въездом. Во дворе, на постоянном дежурстве стояли два БТРа и отделение вооруженной охраны. На плоских крышах домов были оборудованы укрепления из мешков с песком и бетонных блоков.
«Все мы были вооружены автоматами, пистолетами, и стоял ящик гранат. При нападении, по инструкции, мы должны были занимать боевые позиции на крышах и осуществлять огневую поддержку охране. Для того чтобы мы хоть как-то познали азы военной науки, нас регулярно вывозили на полигон для огневой подготовки. Слава богу, вступить в открытый бой нам не пришлось. Но были случаи, когда на территорию через забор закидывали ручные гранаты», — рассказывает Гараев
Несмотря на то, что основную часть времени специалисты проводили на стройке, на территории городка оставались семьи, которые могли в любой момент пострадать. Однажды ручная граната, брошенная через забор, ранила двух детей, гулявших возле БТРов. Еще был случай, когда на территорию забросили самодельную бомбу. Желтого цвета, вспоминает Гараев, размером с хороший лимон. К счастью, она попала на мягкий ковер на крыльце дома переводчика и не детонировала. Саперы обезвредили эту бомбу рядом — за забором в овраге. За три года пребывания в Афганистане в памяти Сагадата сохранилось много подобных воспоминаний.
Работа на строительстве завода шла нарастающими темпами. Общались с местным начальством и населением через переводчиков. Переводили в основном таджики — таджикский очень схож с фарси. Примерно как татарский с башкирским. По праздникам выезжали в посольство СССР на приемы.
Готовили еду строители сами. Продукты покупали на местных рынках. Туда выезжали только в сопровождении БТРов. Однажды на одну из машин прилепили взрывчатку. Благо, ее вовремя обнаружил сапер. Вообще для советских специалистов действовал запрет на выезды за пределы Кабула дальше 16 километров. Под охраной советских солдат в Кабуле было практически все. Учебные заведения, больницы, радио- и телевизионные центры.
«Я помню одного солдата. Звали Николай. Его отделение из 9 человек охраняло наш городок. Мы с ним общались часто. В свободное от дежурства время играли в шахматы и домино. Солдаты менялись через неделю. Одни возвращались к нам, другие заступали на следующий объект. Когда в очередной раз я не увидел Николая, спросил о нем друга. Он объяснил, что вчера Николай погиб по неосторожности. Стояли на посту у телетранслятора. Ночью было холодно, решили погреться, играя в бокс. Видимо, увлеклись и покинули проверенную территорию. Николай наступил на мину. Глупость…» — рассказывает Сагадат.
Наемный детский труд
Народ в Афганистане живет в основном очень бедно. Практически все взрослое население тогда воевало. Кто-то на стороне правительства Афганистана, кто-то на стороне вооруженных отрядов оппозиции.
Гараев именно там увидел детей-рабочих. По афганским законам, на работу уже можно принимать официально в возрасте 9 лет. По просьбам старейшин, принимали детей на подсобные работы и на строительстве завода «Джангалак», шли им навстречу — ведь мест, где можно заработать местному населению, было не так уж много.
Ежедневно нанимали до ста детей. Как правило, это были дети из многодетных семей, у которого дома еще оставались младшие братья и сестры. Нередко такой 9-летний малыш был единственным кормильцем в семье. Отец погиб. Старшие, если и есть, то воюют.
«Однажды в Кабуле я наблюдал за девятилетним мальчиком. Он восемь часов таскал кирпичи, бетон в ведрах, рыл землю под фундамент, и за этот труд ему дали в конце работы две лепешки. Не отломив ни кусочка, он спрятал их за пазуху. Я спросил: «Куда понесешь?» Он посмотрел мне в глаза и ответил: «Маме и младшим сестрам, голодные, ждут, — на минуту Сагадат прерывает свой рассказ, чтобы справиться с эмоциями. — У меня на глазах навернулись слезы. Вспомнил свое голодное детство. Я очень хорошо понимаю, как это — быть старшим в такой семье. Я сам был седьмым ребенком. Мама умерла от голода в 44-м году, когда мне было 4 года. Через 10 лет умер и отец. Я работал в 14 лет полевым конюхом в колхозе вместо отца».
Забытые на годы
За три года работы в Афганистане на строительстве завода «Джангалак» Сагадат Гараев заработал 9 тыс. инвалютных рублей, которые в народе назывались чеками. По курсу 1986 года 1 чек стоил 2 доллара. То есть на заработанную сумму можно было купить как минимум автомобиль «Волга». Но денежная реформа 1990 года практически обесценила все накопления заслуженного строителя.
«Как чиновники постановили — официально никто из гражданских специалистов в боевых действиях участия не принимал. Стало быть, и удостоверение ветерана боевых действий нам не положены. На сегодняшний день я не имею никаких льгот и привилегий, кроме привилегии помнить о том, как и что там происходило. Практически у всех специалистов имелось личное оружие, пистолеты и автоматы на случай попытки захвата. Попадали и в плен, и в засады. Имею инвалидность 2-й группы после работы в Афганистане, а не ветеран. Парадокс», — пожимает плечами Сагадат Гараев.
По самым скромным данным на территории Афганистана в период с 1979 по 1989 гг. погиб 81 гражданский специалист, пропали без вести трое. И лишь девять человек из этого траурного списка награждены орденами и медалями посмертно. Из тех, кому посчастливилось вернуться живым из афганской командировки, награжденных практически нет. Хотя рисковали специалисты не меньше, а зачастую больше, чем военнослужащие. Гибли от организованных нападений, обстрелов, засад и болезней. Но в статистике потерь Советского Союза в Афганистане они практически не учтены.
Дмитрий Киселев
