В Москве с 3 по 17 ноября 2013 года в Центральном Доме художника проходит выставка живописи и графики татарской художницы-приметивистки Милеуши Гатауллиной.
Милеуша Гатауллина, художник, сполна одаренный талантом и рано признанный, определяет главное для себя ключевое слово в творчестве как Преображение. Ощущение цельности мира, рая, чуда, знакомое в раннем детстве, почему-то оставляет нас, ныне живущих, и задача мастера – вернуть его себе и другим, ибо процесс преображения, «обожения» – единственная возможность человечества выжить. Для Мили, родившейся в Башкирии, важно то, что образ преображения адресован и Западу и Востоку, а значит есть надежда, что в поисках совершенства, в общем стремлении к цельности бытия мы поймем и наше родство – детей божьих.
Детство художницы прошло в татарской деревне, в доме бабушки, в котором вырастили девять детей, воспитывали внуков, и в котором царствовали, как и в деревнях соседних, русской и башкирской, – терпение, труд, смирение, уважение друг к другу. Не он ли – тот самый рай – в этом старом деревянном доме, украшенном занавесками с яркими цветами и ткаными половичками, где сидела под столом на яйцах гусыня, а печь пекла пироги? С любовью пишет Милеуша осенние сельские заботы – копают картошку, горит драгоценными алыми красками рябина, стрекочут сороки. Но для того и живопись, чтобы смотреть, понимать без слов и радоваться свету.
Ворот к бабушкиному дому уже нет, но они запечатлены навеки в живописи Милеуши. Для нее это не просто фрагмент посеребренной временем ограды. Она пишет в своих заметках о жизни и искусстве: «Деревенские ворота. Ворота обязательно куда-то ведут. Ворота открывают двери в рай. Райские ворота. Элементы самого прекрасного в мире – луны, солнца, звезд, цветов, птиц, линий холмов, деревьев – все это в резных орнаментах. Человек жаждет рая и преображает свой мир узорами Эдема, когда-то утерянного…»
Миля Гатауллина с отличием окончила Московскую среднюю художественную школу. Ее учителем был замечательный, любимый учениками Н.М. Кондрашин. Поступив в Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова, Милеуша выбрала графический факультет. Диплом защитила блестяще и с 1998 по 2000 год стажировалась в графических мастерских Российской Академии художеств у замечательного графика Алексея Дементьевича Шмаринова.
Творческая биография автора – это более чем девяносто выставок в России и за рубежом. Но особое значение для художницы имела персональная выставка на малой родине. Тринадцать графических листов, посвященных Башкирии, хранятся в собрании Государственного художественного музея имени М.В.Нестерова в Уфе. Живописные холсты молодой талантливой художницы пополнили коллекцию Московского музея современного искусства. Работы о жизни деревни Милеуши были отмечены золотой медалью Российской Академии Художеств и серебряной медалью Союза художников России.
…Гнутся ветви под тяжестью плодов, еще набирающих под нещедрым солнцем России сладкие соки. Рассыпаны яблоки на синем, белом, красном.
…Гнутся ветви под тяжестью плодов, еще набирающих под нещедрым солнцем России сладкие соки. Рассыпаны яблоки на синем, белом, красном. Яблоня для Мили не просто дерево, одно из многих, это – символ матери, родины, светлая христианская душа, отдающая без остатка свою любовь и ничего не ждущая взамен. В живом овале яблока, беременном новыми ростками будущих садов, само бессмертие. И мудрость эта проста, как всякая настоящая мудрость.
Живописный мир Милеуши Гатауллиной – мир художника, который полагает, что чертежи Создателя гениальны. Разве не венец творения – подсолнухи, главная и обманчиво простая тема, которая не имеет в искусстве конца? В своих записках Милеуша вспоминает, как бродила в детстве в поле. И казались ей подсолнухи такими высокими, что касались неба и солнца. Вот подсолнухи в телеге деда. «Они были черные от переполняющих их семечек и гнулись в наших детских руках… подножка была мягкой и влажной и был такой знакомый чудный запах»… Натюрморты Гатауллиной – не мертвая натура. Судьбы цветов подсолнуха будто живые судьбы людей: то полные сил, щедрых даров, то опустошенные, в пору увядания. Как музыкант, обладающий тонким слухом, художник диктует ритм мазкам, точно берет «ноты» цветовых отношений. Недаром в конкурсе работ молодых российских художников “Музыка в живописи” в 2001 году победа досталась именно ей.
В зависимости от того, на каком фоне разворачивается действие, красном, сером или охре, «диалог» на холсте приобретает разную тональность. Для художника в принципе неприемлемо определение цвета как начала декоративного в своей основе. Цвет для Милеуши – это мысль, образ, состояние. Именно цвет создает в картине то, что называет она благодатью.
Вот как определяет художник для себя одну из красок: «Белое подбирается сердцем, потому что белым прощают, белым любят, белым надеются. Белые платки и фартуки – не элементы одежды, тем более не детали исторического и этнического костюма. Это покров, крылья, забота, труд». Отказываясь индивидуализировать портреты в полотне «Женщины», Милеуша пытается прежде всего передать состояние – ожидание, тихую радость, тревогу. И не сама ли художница – дочь, мама, жена – предстоит в этой молитве за новорожденного, за эти поля и небо, за своего любимого?
Строй полотна, само восприятие картины отсылает нас к иконописной традиции, в которой чем проще и чище абрис письма, тем энергичнее передает оно молитвенную чистоту, тем ближе нашему сердцу. Миля глубоко изучала иконопись – русскую и грузинскую, народную вышивку, любит и хорошо знает фольклорную песенную традицию. Не исключено, что только в этих, глубинных ипостасях существования культуры, народной ментальности кроется спасение несчастного индивидуума эпохи постмодернизма, искусство которого настойчиво утверждает, что мир безумен и выхода у него нет.
Любой рисунок или холст Милеуши, напротив, – повод заявить о доверии к миру, любви к нему. И таким, казалось бы, простым способом, художник на небольшом поле битвы побеждает зло, побеждает грех. Со-бытием становится теплый вечер в деревне, когда возвращаются домой с тучного пастбища коровы, поистине сказочные создания, воплощение покоя и домовитости, приносящие человеку свои простые дары («Ждут стадо», «Гонят стадо»). Вечерний сельский космос светится теплыми красками, и женщина ждущая – основа этого миропорядка, которому сотни, тысячи лет. «Все реки текут в море, но море не переполнится, и возвращаются воды к тому месту, откуда они текут, чтобы опять течь». Художник, обращаясь к «Экклезиасту», читает в нем не отрицание смысла жизни, напротив – утверждает целесообразность божьего мира и торопится насладиться щемящей красотой преходящего мгновения.
Милеуша пишет луговые травы, перепутанные, многоцветные, с жужжащими и тренькающими обитателями. Восхитительная и трагическая картина «Бабье лето», которая поразила посетителей выставки в Центральном музее Пекина в Дни России в Китае, – о том же скоротечном сокровище жизни, данном человеку. И опять о красоте земли – «Золотой линь», большое живописное полотно, полное света, трав, озона. В нем радуются лету юные купальщицы у озера и золотая рыбка в банке, исполняющая желания, – простой российский линек. Он-то наверняка знает древнее слово: «Все создал Господь прекрасным в свое время, и вложил Он мир в сердца».
Не к нам ли, живущим сегодня в суетной погоне за пустой славой и деньгами, обращена древняя книга, такая неожиданно актуальная? И не ведет ли наш путь от ее мудрости к Преображению, нашему преображению и самой жизни? – спрашивает художник и отвечает своими работами.
