Традиционные ценности и культура, этнопедагогика могли бы помочь выработать настоящий патриотизм
Сфера применения языков народов России уже более 20 лет остается горячей точкой общественной жизни. В статье, написанной специально для газеты «БИЗНЕС Online», журналист и общественный деятель Римзиль Валеев раскрывает суть наболевших проблем в языковой политике на примере одного частного случая.
Языки плодят загадки
Про языки говорить не охота. Особенно в обыденной жизни. Надоела жвачка. А что там скажешь? И так все ясно. И ничего не понятно. Рассуждать могут ученые-лингвисты, политики, да учителя иногда. На конференциях, симпозиумах, круглых столах. Мол, в нашем городе (регионе) 100 национальностей, живем дружно, нет проблем. Общаемся, находим общий язык. И действительно находим — это язык межнационального общения, на котором разговаривал Пушкин и, как выражались ранее, Ленин. Без него многие остались бы в своей скорлупе.
Но русский язык имеет аудиторию в 200 – 300 миллионов человек, что сопоставимо с населением США или Индонезии. Остальные 7 миллиардов разговаривают на других языках. То есть с одним, пусть великим и могучим, языком далеко не уедешь. Если не выучить другие языки — английский, арабский, китайский, испанский, французский, немецкий или турецкий. С одним единственным не обойтись, даже если будешь сидеть в своих Базарных Матаках или в родной Боголюбовке, если не решишь бойкотировать радио, ТV и интернет, прессу. Эти каналы обязательно выведут к жизненным водопадам, да так, что мама не горюй.
Насущно необходимых языков несколько — родной, госязык страны и еще пара международных языков, признанных рабочими языками ООН и ЮНЕСКО. Тогда не будешь знать горя, куда бы судьба не закинула.
Социологи пишут: многоязычие входит в реальную практику. Потихоньку. По данным переписи-2010, второй по распространению в РФ язык — английский. Хотя лично мне носители этого популярного языка попадаются не чаще, чем умеющие играть на фортепиано.
Для обучения детей международным и национальным языкам школа напрягается. Да и русский дается не без труда. Учителя трудятся в поте лица, не зря едят свой хлеб. Журналы, книги, газеты, телерадиоканалы — все функционируют, создавая пространство для существования языков. Наряду с семьей и улицей они применяют языки, учат говорить на них.
Надо еще признать: языковая ситуация не брошена на произвол судьбы. Только в Татарстане за два десятилетия утверждены и реализуются две государственные программы по сохранению и развитию языков народов республики. Вместе с существующей научно-образовательной системой, культурой и СМИ эти меры перерабатывают немалые суммы. Можно вычислить приблизительную стоимость гуманитарно-лингвистического бюджета и частного сектора культуры и информационной практики. Это нетрудно. Набираются миллиарды. А каков же результат? Чем он измеряется? Не знаю. И никто мне не ответил на такие вопросы? Интрига великая. Ведь от этого зависят дальнейшее социальное планирование и программа действий казенных и частных структур. Загадка на загадке. Лучше бы не трогать эту подозрительную тему.
И все же я скажу. Хотя можно выпалить в сердцах не то и оказаться на нарах, если не уложиться в правовых рамках и разжигать что-то, о чем написано в УК РФ. Или оскорбить кого. Чего не хотелось бы. Но не могу не поделиться пафосом и тревожными ощущениями.
Незабываемый день и ритуальная «пурга»
А зачем, собственно, скрывать? Действительно, в понедельник, 2 сентября, увидел на обычной школьной линейке такое, что не дает спокойно спать. То, что я увидел, меня потрясло. Не потому, что страшно, а потому что непонятно. Когда не понимаешь, что бывает? Правильно, паника. Потому что в такой ситуации нельзя предсказать, что будет дальше, через день, неделю, месяц.
Решил поделиться с вами, как прошла торжественная линейка в обычной хорошей казанской школе. И повод, сценарий, и состав участников, и настроение людей позитивны на все 100. Около 800 детей от 7 до 16 лет, почти сотня (приблизительно) учителей, крохотные первоклашки с букетами цветов, их взволнованные родители, бабушки и дедушки. Некоторых первоклашек провожать в школу пришли по три-четыре любящих родственника. Нарядные одежды, фото- и видеокамеры в огромном количестве, как на кинофестивалях. Наверное, за лето школьники и учителя соскучились по школе, первоклашкам этот день знаний запомнится на всю жизнь, снимки и видеокадры попадут в семейные и государственные архивы и будут доставаться спустя десятилетия и века. Поздравление директора, пожелания учителей и гостей. Речевки и куплеты детишек. Гимн России и Татарстана, негромкие аплодисменты. Песенки и танцы школьной самодеятельности. Большой Буратино, как осенний Дед Мороз, заигрывающий с детьми. Все было отлично.
Правда тексты выступлений были настолько знакомы и выучены за многие годы, что можно закрыть глаза и представить, что ты эту бессмысленную по сути и приятную ритуальную «пургу» слушаешь в рядах семиклассников. В школьных ритуалах и терминологии, в речах и интонациях, в мыслях действующих лиц ничего не меняется. Потому что сценарии и порядок ведения, основные тезисы неизменны, как поурочный план по арифметике, незыблемый во все времена и при любой политической системе.
Подобные речи выступающих и стихи школьников можно было услышать в Кирове, Белгороде или в Подмосковье. А здесь Татарстан, Казань, Вахитовский район, 2013 год, сентябрь месяц. Чтобы заинтересовать, запомниться, нужна какая-то метка, зацепка для памяти, так как ничего кроме звонкого голоса отличников учебы и назидательных слов педагогов здесь не услышишь. Здесь звучало то, что нынешние ребята в интернете называют «много букоф».
Некоторым из них часто попадаются несуразицы жизни, видят и всякие нехорошие дела, хулиганство, пьянство, даже наркоту, безработицу и безденежье, блат. Есть ведь еще личная жизнь, интимные эпизоды, которые ребятам известны и иногда очень даже волнуют. Но приходя в школу второго сентября, они должны абстрагироваться от реальной жизни? А иные, наоборот, уже сейчас видят свою причастность к историческим и великим событиям. Ритуальная трескотня и «пурга» таких детей и родителей вряд ли заинтересовала. Некоторые могли затаить тоску и пессимизм. Или усвоить привычку украшать, привирать, когда выходишь на люди. Одно дело — жизнь, совсем другое — торжественное мероприятие.
После демонтажа советской системы в головах эти незыблемые ценности никуда не ушли. Здания, оформление школы обновляются, но идейные лекала и облегчающие работу шаблоны приемов работы не меняются! Замени в тексте РФ вместо СССР и вперед!
Тот самый компонент
В учебной программе и внеклассной работе есть компонент, привязанный к региону и народной жизни местности, где стоит школьное здание. Оно ведь не висит где-то, не летает над континентами. Или это Москва. Или Амстердам. Или Бугульма. Заглядывая в школы (что бывает редко), я всегда интересуюсь социальным и национальным составом, отражением уклада жизни села, микрорайона, города. Иногда попадаются отличные музеи, яркие колоритные личности из числа одержимых учителей учеников. Выпускники таких школ остаются узнаваемыми, имеющими какой-то духовный заряд. Ах, если бы городские школы не называли бы номерами! Эти цифры обезличивают, убивают уникальность заведения, единственного в мире. Ни одна школа не повторяет другую, потому что в каждой разные ученики и разные учителя.
Если бы школы называли не номерами, а именами, ту, в которую я случайно зашел вместе с родственником, можно было бы назвать «Пифагор». Вернее «Казанский Пифагор», т.к. могут появиться 15 тысяч одноименных школ. Или «Волжский Эйнштейн». В этой школе приоритет — математика, точные науки. Это здорово, конечно. Мне это близко, так как в 9-м классе стал чемпионом своего района по алгебре. Учитель математики Муллахмет Каримов нас с другом Гаязом готовил на мехмат МГУ(!), чьи олимпиадные задачи мы решали успешно, дорожку ему перебежала учительница татарской литературы, которая очаровала поэзией и эстетикой, философией, подтолкнув к гуманитарному творчеству.
То есть ничего против математики и школьных порядков не имею. Когда-то получил первый свой диплом по специальности филолог, татарский и русский язык и литература. Могу преподавать оба языка. Но не стал бы. Знания наверняка устарели. Пятилетний стаж преподавания основ журналистики в КФУ подсказывает, как малоуправляемы и инертны нынешние учащиеся. Непросто работать с ними. И знания, навыки у них другие, не столь крепкие, как принято сейчас. Раньше, наверное, было больше «муштры» и дисциплины. И учителя казались небожителями.
Все равно, пусть не обижаются директора школ, завучи, учителя, штампы школьной жизни потрясают. На той линейке, которая прошла в городе, где жили и работали Лобачевский, Бутлеров, Арбузов, Королев, а так же Баратынский, Горький, Шаляпин, Тукай, Сайдашев, Яруллин, Жиганов, Фешин, Урманче, Джалиль и Такташ (имена татарских классиков не продолжаю, их слишком много). В городе, где рождаются большие самолеты и вертолеты, где прошла Универсиада, дети должны настроиться на особый лад и осознать свою миссию.
Имена великих личностей, их дома, музеи встречаются на каждом шагу. Здесь есть свой Кремль, живет память о потрясающей истории. Отсюда вышли Губайдуллина, Аксенов, Говорухин, здесь начинали Дина Гарипова, Эльмира Калимуллина, многие телезвезды, киноактеры и сильные спортсмены, доступные сознанию современных школьников. Здесь вылупились или встали на ноги известные политики и государственные деятели. Есть с кого брать пример. Может быть, обо всем этом ученикам рассказали на уроке в классе или на внешкольных мероприятиях? Я этому не верю. Потому что на той линейке не было даже намека на местность. Не исключаю, что в школе, заточенной на технические предметы, к гуманитарным предметам относятся свысока, как второстепенному. Хотя математики больше всех врубаются в поэзию, музыку, философию и историю. Если бы я работал в такой школе учителем литературы, особенно татарской, мой статус был бы ниже плинтуса перед коллегами и перед учениками. И вот почему.
Тот самый татарский…
Дело в том, что на школьной линейке в течение 50 минут не было произнесено ни одного слова по-татарски! Не прозвучало ни одного татарского имени и фамилии из числа выступающих или их устами. Ни одного стишка, звука, музыкальной ноты, если не считать звучание гимна республики. Уверен, не менее половины детей и родителей имели татарские или нерусские фамилии. Некоторые родители и дедушки мне знакомы, они были сосредоточены, уравновешенны, не протестовали по поводу одноязычия линейки. Может быть, привыкли или думают, что в городе иначе не положено. А, скорее, они обратили внимание, но, поскольку не впервые видят такое, молчали, тем более их дети учатся здесь. Могут назвать националистом. А мне не страшно, вот я и говорю вместо них.
Даже в Омске и Новосибирске, Москве и Праге, на сходах определенного количества моих соплеменников, представители других народов вставляют слово или факт из татарской жизни. Путин в своем выступлении Казани выстреливал целые абзацы по-татарски, Медведев тоже старается не отставать в лингвистической толерантности. Руководитель FISU, зарубежные политики, банкиры, дипломаты, приехав в Казань, украшают свою речь словом или историческим фактом. Хотя бы шутливым упоминанием Чингиз Хана.
Почему так? Потому что Казань взяли 561 год назад и до сих пор ее укрощают? Не согласен. Потому что были петровские времена, царица Екатерина, строительство мечетей, открытие школ, театров, газет с позволения самодержавной власти. Был сталинский режим, хрущевские времена, когда открывались театры, издательства, проводились дни татарской культуры в Москве. Даже в «застойные» годы, когда в Казани осталась одна татарская школа, общее число школ и татарских классов было не меньше, чем сейчас, а больше. Газеты, журналы, книги издавались общим тиражом в миллионы экземпляров. Знаю русских дедушек и бабушек, которые в те годы, играя во дворе с татарскими мальчишками, научились татарскому, хотя их не учили язык в школе. А сейчас учат, но контингент не больно употребляет полученные знания. Да что татарский, иностранный язык, который долбят все школьные годы с применением прекрасных учебников и методик, усваивают немногие выпускники школ и вузов.
Не хочу взять грех на душу, упрекнув русских или других нетатар в негативном отношении к языку двух миллионов жителей республики, который мог быть родным для половины казанцев, то есть для 500 тысяч человек. Потому что, во-первых, знаю многих русских, чувашей, марийцев, евреев, а так же немало детей смешанных семей, владеющих языком или понимающих татарский. Выдающиеся сыновья русского Виноградов, Ключарев стали замечательными татарскими композиторами, и сейчас у них есть преемники в искусстве и других сферах. А во-вторых, среди безразличных к языку и татарской культуре немало агрессивных татар-нигилистов и «манкуртов», которые стараются держаться от своих корней как можно дальше.
Кто виноват?
К кому же наш упрек? К учителям? Они полностью во власти образовательных программ и методик. Хотя при желании саботировать этнический компонент или заинтересованно развивать его может каждый, это от него зависит. А вот завучи, директора школ, работники РОНО и ГУНО, минобразования вырастают из тех же учителей. От них кое-что зависит. Если же взять федеральное министерство, там существуют разные тенденции. Иногда взаимоисключающие. Есть группа экспертов и чиновников, которые специально, последовательно из года в год вытаптывают этнорегиональный компонент на законодательном и исполнительном уровнях. В моем досье и диктофонных записях в немалой степени хранятся огромная масса выступлений, материалов этой карательной операции. Вы это наблюдаете вот уже десяток лет, начиная с запрета на выбор татарского алфавита с учетом вызовов глобализации. Помните споры по поводу количества уроков, как будто отношение к языкам и их применение измеряется часами. Уже нейтрализовано вмешательство региональной власти в выбор и разработку программ. Школьный компонент даже увеличился. А этнорегиональный урезан. Но все равно школы, полномочные решать вопросы компонентов учебных программ, наши! Родители, учителя — наши люди. Неужели они искренне хотят готовить в наших школах неких марсиан, свободных от Казани, Арского поля, берегов Кабана и Волги? Тоже не верю.
Можно вспомнить политизированную группу «защитников» русских от языка соседей, с которыми часто приходится справлять свадьбы и растить общих детей и внуков. Или их политкураторов и научных руководителей. Иногда они поднимают шум в СМИ, устраивают митинги, пикеты, будто русский язык и литература нуждается в их заступничестве. Могут мне напомнить законы и нормативные акты, согласно которым нерусские языки не котируются во время ЕГЭ, а из школьных программ выбрасываются даже история и литература, включая иногда и русскую. В данном случае не об этом речь.
Абсолютно непонятна неэффективность мер, принимаемых для сохранения и развития языков. И безумная решимость сужать сферу применения языков и использования культур народов страны. Это не предусмотрено законами.
Это делают наши сограждане по ошибке или невежеству, полагая, этнические ценности вредят, а глобализация во всем прекрасна. И некому объяснять, что иногда бывает как раз наоборот. Некоторые проявления глобализации (безделье, нервные и психологические перегрузки, гиподинамия, наркомания, зависимость от телевизионного зомбирования, компьютерных игр и уход детей в виртуальный мир, привычка к жестокости, языковой, этнокультурный нигилизм, негативное отношение к традициям и родителям) просто ужасны и разрушительны. Традиционные ценности и культура, этнопедагогика могли бы помочь выработать настоящий патриотизм. По жизни в лучшем случае можно встретить разгул технократии, как в упомянутой школе, или пренебрежение к ценностям других народов.
На роль крайнего подходит власть, федеральная, особенно республиканская и городская, районная. Учителям зарплату платят, вроде уже к цифре 29 тысяч рублей подошли. Это лучше, чем дипломированным спецам стоять на рынке, продавая тряпки, хотя дети сейчас не ангелы во плоти. Школы строят, ремонтируют. Упомянутая линейка тоже прошла в отремонтированной школе. Классы оборудуются компьютерами. Учителям раздали по нотбуку. Теперь пришло время планшетников для детей и «говорящих» учебников. Законы учить языкам и культурам не запрещают. Еще есть семья, театры, спутниковое ТV, интернет и телеуроки по языку. Власть, как правило, думает, что все дело в деньгах, профинансировал и все будет «ок». Но не забывается Искандер, сын президента республики, о котором Рустам Нургалеевич сказал на совещании при телекамерах, благодаря чему я услышал. Мальчик пошел в детсад и вернулся, забыв татарский язык. После этого случая поменялся министр образования, возможно, не раз, но в детсадах мало что изменилось. Даже если ввели минимум 65 и 120 татарских слов, вряд ли наступили перемены. Не верите, идите в детсад спросите, сколько слов знают дети самих татар.
Что делать?
За последние годы поменялись четыре министра образования, но уехавший в Москву Харисов оказался самым долгоиграющим — он проработал 5 или 6 лет. Его преемники тоже были достойными кадрами. Но не продержались долго. Каждый решал какие-то проблемы, соответствовал задачам своей эпохи. Наверное, что-то изменили в отрасли. Теперь пришел интересный необычный вариант — опытный администратор, глава Актанышского района Энгель Фаттахов. Повышается его статус до вице-премьера. Такого не никогда не было, чтобы образование и науку доверили сельхозинженеру. По-моему, зря кое-то зубоскалит по этому поводу. Тяжеловес федерального уровня, политик и знаток гуманитарных проблем, наставник всех наших руководителей Шаймиев тоже окончил тот же факультет сельхозинститута. Попробуйте с ним поговорить об образовании и культуре.
Хотя с новым министром я не встречался в этом качестве, но известна его исполнительская (говоря по-нынешнему — менеджерская) энергия и последовательность. Были у нас доктора гуманитарных наук, академики, пусть теперь попробует академик административной воли, выросший в учительской семье. Потому что слишком много похоронено благих намерений в суете текущих проблем. Вам не надоело врать или слушать вранье с цифрами о достижениях в применении языков? И не только в сфере образования?
После рассказанного выше случая подумалось: новый министр с непрофильным стажем — это наш шанс реализовать то, что утверждалось и финансировалось в прошлые годы. Школа и языковая сфера — настолько консервативная материя, что там революции невозможны, дидактика сама по природе не меняется. Может быть, опытный управленец, не поддаваясь этому, все-таки изменит ситуацию? Пусть он будет инженер, а потом агроном, ветеринар, но пусть выполняет намеченное. Человек через каждые пять лет может или должен менять специализацию, если будет работать над собой.
Раз жизнь и законы требуют многоязычия и толерантного отношения ко всем культурам, это надо подтверждать в реальной жизни. Почти 1 тысяча человек, около 500 татар промолчали на «одноязычной» торжественной линейке и после нее. Это не уникальный случай, а наиболее вероятный. Из моего родного района знакомые сообщили, что в их школе в татарской деревне случилось то же самое. Пушкин бы вряд ли обрадовался такому торжеству своего языка. Остается лишь позавидовать школам, куда 2 сентября пришли первые руководители республики, там, судя по телерепортажам, не забыли, в какой республике живем.
А живем мы в продвинутой республике, которая обязана быть образцовой и в гуманитарно-языковых вопросах. Дело только за самими школьниками, родителями и педагогами. Да и за всеми, кто молчит на собрании или одноязычном празднике при многонациональной аудитории. А случается это на производстве, управленческих научно-культурных собраниях сплошь и рядом. Вы когда-нибудь видели наказанного, снятого с работы за неправильную языковую политику?
Я не призываю проводить все совещания и форумы на татарском языке. Но хоть что-нибудь, хоть как-то должен напомнить, где и в какое время происходит это событие. В данном случае эта претензия не самодержцам, президентам, а, прежде всего, тем, кто контролирует школьный компонент. А то получается то, что я увидел в одной из казанских школ второго сентября. Ведь это свидетельствует об обмане, будто выполняются госпрограммы и законы по гуманитарным вопросам. И до сих пор не понимаю, почему так случилось. И о чем это говорит и что ждет в ближайшем будущем.
Просто не понимаю, и все.
Римзиль Валеев
