Низамеддин Мир Алишер Навои родился 9 февраля 1441 года в Герате. В этом году почитатели творчества великого поэта отметят 580-летие со дня его рождения. Он автор ряда изумительных по форме и содержанию лирических произведений, глубоких литературоведческих работ, а также не потерявших своего значения трактатов по лингвистике.
Одной из вершин взлета его гения является «Хамса» («Пятерица»). В её создании чувствуется сильное влияние наставника Навои — Джами.
Жанр хамса, или пятерица возник в XII веке. Его основоположником считается великий азербайджанский поэт Низами Гянджави (1141-1209). Он объединил в рамках единого произведения пять поэм: «Сокровищница тайн», «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц», «Искандар-наме». Они различны по событийному содержанию, это видно из названий поэм. Но все они объединены идейным содержанием, единым пафосом.
Алишер Навои, как и положено хорошему ученику, пошел дальше своего учителя. Первая поэма его «Хамсы» «Смятение праведных» — это философская поэма. Высшая её идея заключается в прославлении идей добра и законности, справедливости, свободы, любви, дружбы, верности, искренности.
В процессе работы над второй поэмой «Пятерицы» — «Фархад и Ширин» Навои меняет традиционные сюжетные линии повествования за счет обогащения характеров главных и второстепенных персонажей.
Третья часть «Хамсы» Навои «Лейли и Меджнун» раскрывает, как и вторая, тему любви.
В четвертой части «Пятерицы», получившей наименование «Семь планет», Навои взывает к человечности, напоминает, что есть предел человеческой жизни, что главное назначение человека творить добро, любить и любовью своей приносить радость людям.
Пятая, завершающая поэма Навои, — социально-философское произведение, написанное в форме диалога Искандера Зулькарнайна (Александра Македонского) с Арасту (Аристотелем), последний по преданию был соучеником, а затем наставником и советником Искандера Зулькарнайна.
Навои хочет донести до широкого круга читателей идеалы добра и правды. Труд он посвящает родному народу:
«Мой труд! Начни в родной стране свой путь,
Народу моему желанным будь,
Чтобы могла сердца людей зажечь
Моя правдовзыскующая речь».
Что же связывает двух великих поэтов? Ответ на этот вопрос потребует обращения к многогранному большому творчеству выдающихся сыновей узбекского и татарского народов. Мы остановимся лишь на двух аспектах, которые объединяют Алишера Навои и Габдуллу Тукая. Это восточный жанр
назира и гигантский вклад классиков в формирование собственных национальных языков. Начнем с назиры.
Будет правильным сказать, что Габдулла Тукай использовал жанр «назира» сугубо в своих целях. В этом аспекте он пошел дальше своих знаменитых предшественников, взяв в качестве примера для подражания древнебулгарский литературный источник.
Несколько исторических штрихов. В 882 г. булгарский писатель Микаиль Башту создал по мотивам древнебулгарского героического эпоса поэму «Шан кызы дастаны», а в 931 г. его сын Абдаллах ибн Башту (литературный псевдоним — «Шамси Теберзи») — знаменитую булгарскую поэму «Кисекбаш китабы» — «Книга об Отрубленной голове».
Она была крайне популярна среди татар и башкир Урало-Поволжья в прошлом. Сейчас упоминается преимущественно в качестве одного из образцов ранней средневековой литературы. Согласно древнему преданию, герой умирает, но продолжает жить. Он держит отрубленную голову за пазухой и с оружием в другой руке сражается с врагами. Древнебулгарский эпос получил несколько вариантов в форме дастана, или эпического произведения фольклорной или литературной обработки героических мифов, легенд и сказочных сюжетов. Наиболее популярным был дастан, созданный в 13-14 веках. Как утверждают современные исследователи, его главной идеей является «культ святого рыцаря Али и дух раннего ислама, утверждающего примат не духовной борьбы за веру, а прямой вооруженной битвы с дэвом, символизирующим мир иблиса (дьявола) — мир, где необходимо вести вооруженную борьбу (дар ал-харб)». Сюжет поэмы религиозно-приключенческий: «к пророку Мухаммеду с мольбой о помощи обращается отсеченная человеческая голова, которая рассказывает о том, как дэв (привычный вариант для нас – див) разрушил его город, съел сына, похитил красавицу жену, а самого превратил в Кисекбаша. Это голова, живущая самостоятельной, но мучительной жизнью. По поручению пророка Мухаммада один из его самых преданных последователей Али, по прозвищу «Лев пророка», отправляется во владения дэва, спасает пленников и устанавливает справедливость».
Отметим, что форма и содержание известной поэмы Габдуллы Тукая «Сенной базар, или новый Кисекбаш» носят исключительно сатирический характер. Популярный сюжет используется для высмеивания различных социальных групп татарского общества. Традиционный Кисекбаш представляет собой образец для подражания. Кисекбаш Габдуллы Тукая несет в себе глубокое гротесковое начало.
Это связано со временем, переживаемым поэтом. Поэтому вместо Али (в татарской традиции – Гали) появляется богатырь Карахмет, а в роли Кисекбаша выступает один из главных российских героев начала ХХ века — преуспевающий купец. Вот как голова характеризует себя, выкатившись внезапно на казанский Сенной базар:
«Я девяносто девять раз на хадже
Был в Мекке, Джидде и Хиджазе также.
Я человек был широко известный,
Я десять лет был гласным в Думе местной.
С Москвой идёт моя торговля бойко,
С рубля имею девять гривен только.
В Коран был погружён я ежедневно,
Пятнадцать жён имел одновременно.
Менял личину только вечерами,
Под красными гуляя фонарями».
(Перевод В. Думаевой-Валиевой).
После того, как по совету одного из аксакалов люди призывают Карахмета, богатырь пробует поднять голову. Однако эта попытка не увенчалась успехом. Вот как объясняет причину этого Кисекбаш:
«Ты голову поднять не сможешь эту.
Хоть тысяча таких, как ты, возьмутся,
Медведев, Зайкин вместе напрягутся,
Предупреждаю для того заранее:
Напрасны будут ваши все старания.
Здесь одного невежества тонн десять,
Пивных паров тонн двести, если взвесить,
Семьсот пудов, не меньше, фанатизма,
Упрямства, от него отдельно, триста.
Бахвальства ровно тысяча вагонов,
Пересчитайте сами это в тоннах.
На пять клетей «всё то, что старо, свято»,
Ещё на пять «джадид есть враг заклятый».
(Перевод В. Думаевой-Валиевой).
Карахмет прекращает свою попытку и отправляется в вагоне трамвая к казанскому озеру Кабан, на дне которого и расположены владения дива, спасает жену и сына Кисекбаша, получает награду — золотые часы. А голове при помощи Камчалы-ишана возвращается его туловище, ну а чудовище, привязанное к трамваю, исчезает прочь. (По версии поэта: «Див к Новой Слободе огнём промчался, С тех пор пропал из глаз, не появлялся»).
У Габдуллы Тукая старая восточная форма «назира» получила новое прогрессивное содержание, в духе времени, которое можно было охарактеризовать как боль поэта душой и сердцем за свою Родину.
Есть все основания предполагать, что Алишер Навои и другие знаменитые восточные поэты оказали значительное влияние на становление
Габдуллы Тукая в качестве певца народных дум. XV- XVI века становятся временем расцвета узбекской литературы. Обращаясь к жизни, к миру вокруг, литература на тюркском (староузбекском) языке становится подлинно художественной, получив в произведениях Алишера Навои своё наиболее полное и яркое воплощение. Активный преобразователь татарского языка Габдулла Тукай выполнил великую роль его реформатора, которая в свое время была возложена на Алишера Навои в рамках его родного языка.
***
В канун 580-летия со дня рождения великого узбекского поэта Алишера Навои правильным будет отметить его связи с великим татарским поэтом Габдуллой Тукаем. Речь идет в нашем случае о родстве в таких важных аспектах, как традиции назиры, а также глобальные процессы инициирования литературного узбекского и татарского языков.
Фирюза ИХСАНОВА,
директор Кашкадарьинского областного татаро-башкирского
национального культурного центра,
лауреат международной Пушкинской
премии учителей русского языка и литературы.
Карши, Узбекистан
